Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
29 марта 2024
Алексей Подымов: «В России нет государственной ценовой политики»

Алексей Подымов: «В России нет государственной ценовой политики»

Беседа с экономическим обозревателем
16.10.2007
Алексей Подымов: «В России нет государственной ценовой политики»
Правительство собирается повысить экспортные пошлины на пшеницу и ячмень, Федеральная антимонопольная служба сулит «разборки» с монополистами — производителями и перекупщиками... О причинах и последствиях «ценового шока» размышляет в беседе с корреспондентом «Столетия» известный экономический обозреватель Алексей Подымов. 





- Один из российских премьеров ввел в наш лексикон понятие «цена вопроса». Так вот, когда сегодня даже руководство страны обеспокоено резким ростом цен на продовольствие, то цена вопроса – уже политическая. Недаром сложившаяся ситуация вызвала беспокойство у Владимира Путина и он дал особое поручение кабинету министров. Итак, наиболее расхожий вариант из предложенного: мы срочно укрепляем рубль и снижаем уровень инфляции. Но, пардон, ведь это не то же самое, что снижение цен. 


-  Есть цифры и цифры. Буквально на днях статистическое бюро Департамента труда правительства США проинформировало: только в последний год рост цен на продукты питания составил 4.3 процента. И добавило: более чем в два раза превышая общегодовой уровень инфляции. Инфляция – сама по себе, стоимость продуктов – отдельно, как известные мухи и котлеты. Инфляция – это не просто рост цен на конкретные продукты. По определению – несоответствие денежной массы суммарному предложению товаров и услуг. В инфляцию входят, хотя не впрямую, даже банковские услуги и… фондовый рынок. Поэтому у нас и ухитряются показать такую невысокую инфляцию в статистических данных. А, по сути – рост цен просто бешеный.



Ну, давайте укрепим рубль, который, понятно, недооценен. Нас завалят дешевым импортным продовольствием. Мы будем сыты – но не все, про наше сельское хозяйство вообще придется забыть. Убьем конкурентоспособность нашего производителя, который продает, все, конечно, за рубли, но с оглядкой на курс доллара. Импорт будет «немереным», скажем, по сравнению с тем периодом, когда доллар в России стоил 32 рубля и нынешним его курсом наш импорт увеличился на 25 процентов. Фактически можно даже вывести примерную степень зависимости: падает курс доллара на рубль – импорт вырастает на процент. Доллар падает, рубль укрепляется — наша продукция становится дороже импортной.



Да и вообще, зачем торжественные спичи во здравие крепнущего рубля – не знает никто. Наша национальная валюта – гордимся! – становится «сильнее». А цены в рублях растут. Все: тарифы на газ и электричество, землю и недвижимость. Давайте смотреть правде в глаза: рубль обесценивается. Хотите хранить доллары в потайном месте – будете терять на курсовой разнице. Нам никак не хотят объяснить, что рубль растет по отношению к корзине валют и в то же время обесценивается как покупательное средство.



- В своей заботе о согражданах власть забывает о продовольственной зависимости, одном из слагаемых национальной безопасности страны. Недавно председатель Совета Федерации Сергей Миронов, оценивая ситуацию в аграрном секторе, заявил: «В России превышен допустимый объем импорта продовольствия, что создает угрозу национальной продовольственной безопасности». Известно, что безопасным уровнем импорта продуктов питания считается порог в 15 процентов, у нас он превышен в два-три раза. По разным оценкам, процентов 70-80 продуктов питания в крупные мегаполисы завозится из-за рубежа. Хорошо живем… 

- Отлично. Скажем, в июне руководство федерального агентства по рыболовству вдруг одобряет запрет на импорт норвежского лосося. Оказывается, плохо, что иностранцы поставляют в Россию продукцию, произведенную из сырья, выловленного в российской экономической зоне. Ну, давайте вылавливать сами, завалим рынки рыбой, которая, как известно, полезна для организма и стимулирует умственную деятельность. Так нет же, только по официальным данным мы импортируем 35 процентов рыбной продукции.



Постараемся понять суть официальных объяснений происходящего. Рост цен на продовольствие в мире не один год отставал от роста цен на непродовольственные товары – говорят нам. Прекрасная индульгенция, которую выписало само себе министерство сельского хозяйства. Никто не заставляет нас покупать новозеландское мясо и прочая и прочая, но ведь так удобнее, да и, чего скрывать, всегда находятся люди, которые пытаются – не смею утверждать, что обогащаются – нажиться при заключении контрактов.



Прекрасен лозунг «Покупайте отечественное!». Еще бы реализовать на практике многочисленные обещания и посулы властей поддержать отечественного сельхозпроизводителя. Министр сельского хозяйства не так давно пояснял, что вступление во Всемирную торговую организацию для нас не представляет особой опасности, поскольку уровень поддержки и защитных мер для наших крестьян-колхозников-фермеров очень невысок. Хороший повод для гордости.



С начала девяностых годов совокупный объем сельскохозяйственных субсидий, которые некоторые развитые страны выплачивают своим фермерам, стабильно составлял около 300 миллиардов долларов ежегодно. В июне нынешнего года во время очередного раунда торговых переговоров под эгидой Всемирной торговой организации Индия и Бразилия отказались принять требования ВТО, дающие несправедливое преимущество богатым странам. Они всего лишь попросили - в обмен на открытие для США и ЕС своих рынков - отменить европейские тарифы на импорт сельскохозяйственной продукции и американскую систему дотаций фермерам. Последствия этих мер – закрытие доступа на рынки Европы продукции аграрных стран и «зеленый свет» для фермеров Запада захватывать рынки с помощью демпинговых цен, как это было сделано в России с «ножками Буша». Это – и будущая проблема нашей страны. Впрочем, сегодня эксперты либеральных взглядов слагают оды в честь ВТО, разъясняя «непонятливым», что наши граждане получат доступ к более дешевым импортным товарам. Мы еще в ВТО даже не вступили, а уже выполняем и перевыполняем их рекомендации.



- Министр сельского хозяйства Алексей Гордеев заявляет о необходимости применить таможенно-тарифные меры и «обратить внимание» на высокие наценки в торговых цепочках. И, конечно же, наращивать производство отечественных продуктов. В конце минувшей недели Эльвира Набиуллина сообщила: МЭРТ готовит предложения по снижению импортных пошлин на молоко и молочную продукцию. И заверила, что у правительства есть все рычаги, чтобы скомпенсировать это влияние. Конечно, есть. Да ведь они были всегда, поэтому кабинет министров заверял нас в светлом будущем – особенно эти «рычаги» не трогая. Но 11 октября В.Путин уже откровенно сказал, что Минсельхоз «недорабатывает», и он, президент, несколько раз говорил об этом министру Алексею Гордееву. В ответ слышал: «Да-да, мы все сделаем...»


 
- Это сейчас мы всем миром навалимся, вздрогнем, сдвинем – но, думаю, всерьез ничего не решим. Что касается таможенно-тарифных мер, то, как всегда, мы говорим о них применительно к западной продукции. Почему, скажите на милость, мы не работаем с нашими соседями, в первую очередь – бывшими советскими республиками? Давайте всерьез говорить о преференциях именно для них, пусть, наконец, заработает наш таможенный союз.



Конечно, очень приятно и благозвучно выглядит официальная причина повышения цен, произошедшая, якобы, из-за динамики цен на мировых аграрных рынках и притока капитала в первом полугодии. На «динамику» можно списать все, что угодно, понятие растяжимое. Что, в других странах – тоже бешеный рост цен на продукты? Ну, вот, к примеру, сегодня многие эксперты впрямую говорят: зависимость России от роста мировых цен на злаковые стала следствием политики укрепления рубля. То есть рубль укрепляется, а рынок экспорта зерна валютный, поэтому из-за курсовой разницы экспортеры теряют деньги.



Что касается прихода капитала в Россию - ну ладно, пусть иностранцы покупали бы наши ценные бумаги, но они, для получения максимальной прибыли, скупают целые предприятия. Да ведь посмотрите еще, сколько «нефтяных денег» приходит в страну – это наш мертвый груз, он в руках государства, которое толком деньгами не может распорядиться. То есть, приращивать их. В чем роковая роль притока капитала? В том, что он ничем «не связан» и слишком быстро вываливается на потребительский рынок через покупателей недвижимости, больших долей в предприятиях, дорогих автомобилей. Если полученное от этих продаж в большинстве случаев никуда не вкладывается, а идет просто продавцам – это немногим лучше, чем тупо запустить печатный станок.



- Председатель Государственной Думы уже ставит Федеральной антимонопольной службе задачу «организации оперативного ежесуточного мониторинга ситуации в регионах», все враз заговорили о спекуляции на рынке – да у нас такого-то и термина в «новой России» нет. Депутаты обещают, что «в среднесрочной перспективе» будет решен вопрос об ограничении торговой наценки на продовольственные товары. Они же заговорили об ответственности региональных органов власти за рост цен.



Во Франции процесс отпуска цен продолжался с 1973-го по 1986-ой, тринадцать лет цены постепенно повышались, в отличие от России, где наше либеральное правительство в 1992-ом обвалило все и сразу – на радость людям. Три года спустя первый президент страны, рассказывая иностранным журналистам о росте благосостояния «дорогих россиян», хвалился, что в любом магазине теперь можно купить даже киви. И пояснял, что это – фрукт. В бесспорно капиталистической Японии создали особый правительственный орган: «Бюро цен при управлении экономического планирования», которое регулирует цены на рис. Он у них, как мы знаем, вместо хлеба...


 
- Продолжу. В Кувейте все природные ресурсы принадлежат только государству, оно добывает и перерабатывает нефть и продает ее населению по доступным ценам. Регулируются также цены на зерно и несколько других, «стратегически важных» продуктов. Согласно недавним американским подсчетам, в богатых нефтью странах цены на ГСМ для населения невысоки, это достигается за счет значительных государственных субсидий. В Туркменистане бензин стоит 2 американских цента за литр, Венесуэле - 3 цента, Иране - 9 центов. Но мы очень не любим доводить эти сведения до сограждан: невыгодно. В России сезонное снижение цены на бензин на доли процента преподносится как великое благо. Ну, а о ценниках на наших заправках я умолчу…



Либералы всегда говорили нам о том, что государство не имеет права вмешиваться в «рыночные правила». Иначе - очереди, дефицит, крах, нищета, голод… Жаль, но какое-то время оно действительно не вмешивалось. Совершенно напрасно, я лишь продолжу: скажем, в Греции даже на услуги ресторанов цены устанавливает государство, не говоря о жилье. В этой сфере с 1987-го власти определяют величину арендной платы, она жестко фиксируется на двухгодичный срок.



Вообще же за рубежом, где нет никакого дефицита уже многие десятилетия, от 10 до 40 процентов от общего объема выпускаемой продукции и услуг продаются и предоставляются по ценам, которые в той или иной форме контролируются государством. Это есть в США, в Швеции, во Франции, в Японии. Нигде там социализм не строили и строить, видимо, не собираются. Но государственное вмешательство в ценообразование в этих странах состоит не только в косвенном регулировании цен посредством налогов, доходя до прямого административного вмешательства государства и даже до уголовного преследования фирм и тех бизнесменов, которые нарушают законы и предписания властей. Так, в мае 2006-го конгресс США принял закон, в том числе и об уголовной ответственности за необоснованное завышение производителями цен на бензин. Контролирует исполнение закона Федеральная торговая комиссия и Департамент юстиции США.



В Швеции - госмонополия на вино и водку, почтовые услуги и аптечную торговлю. Помимо этого, власти жестко контролируют закупочные цены на социально значимые виды сельхозпродукции: зерно, молоко, мясо, яйца и другие продукты питания.



Еще раз повторю: там нет дефицита. Но нет и резких скачков цен, во всяком случае, государство все время отслеживает ситуацию и старается ее контролировать. Поэтому время «страшилок» авторства Германа Грефа сегодня окончательно прошло. Дефицита продуктов у нас нет, возле мясокомбинатов стоят вереницы грузовиков с нашей продукцией, но ведь все мы знаем: пробиться, к примеру, на рынки и прилавки магазинов Москвы для региональных сельхозпроизводителей крайне трудно. Если вообще реально, речь идет о деньгах «за вход».



- Ну почему мы так упорно не хотим ввести прогрессивный налог на прибыль, тот самый, который существует во многих западных странах?


 
- Тут, как принято говорить, необходима всего лишь политическая воля. Перепады в ценах на продукты есть в магазинах самых разных стран Запада, но, даже если отсутствует система прогрессивного налога на прибыль, все равно продавцам ее «срезают» другими методами. В государствах с рыночной экономикой установлен потолок рентабельности, он, по нашим меркам, очень невысок и составляет около 20 процентов. Ну а «излишек» прибыли жестко изымается в государственную казну. Можем. Но не хотим. Почему – сделаем вид, что не знаем.



У нас государства много там, где его присутствие вовсе не представляет необходимости. В действительности оно располагает весьма широким набором инструментов, позволяющих влиять на поведение рынков и динамику цен. В настоящее время в России действует порядка 30 законов, так или иначе влияющих на ценообразование. Однако эта система не носит общегосударственного, целенаправленного и скоординированного характера, другими словами, в России нет государственной ценовой политики. Тем самым остается нереализованной конституционная норма, в соответствии с которой определение основ ценовой политики относится к исключительному ведению власти, что должно быть оформлено соответствующим федеральным законом.



Государство – не единственный игрок на рынке, оно взаимодействует с производителями, продавцами, потребителями. Самое эффективное средство достижения целей ценовой политики, я считаю, - воздействие на поведение этих игроков, а не на сами цены непосредственно.



- Итак, мы получили новые цены. Наверняка – надолго, не упомню, чтобы у нас цены на продукты вдруг разом снижались, даже когда на них так сильно давили «сверху».


 
- «Все на борьбу с повышением цен!» - вот сегодняшний лозунг исполнительной власти, которая бросилась тушить пожар. Борис Грызлов даже пообещал, что мы не будем мириться с инфляцией независимо от ее причин. Не будем – так не будем. Но нам придется смириться с ценами, которые сейчас застынут, потом будет проведен небольшой показательный «откат». Вот и все. Министр финансов А. Кудрин уверенно заявил, что цены стабилизируются в течение двух-трех месяцев. Видимо, просто перестанут расти. А к плохому, как и к хорошему, быстро привыкают.
Специально для Столетия


Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..