Путин и Буш в Братиславе: прогнозы и настроения

Сегодня в Братиславе пройдет встреча президентов России и США Владимира Путина и Джорджа Буша. Многие политики, политологи и наблюдатели называют ее поворотным этапом в отношениях двух государств, предрекая ужесточение позиций сторон. К началу встречи мы публикуем комментарий Петра Ильинского (GlobalRus) "Три точки столкновения" о спорных вопросах, которые возможно будут осбуждать лидеры России и США. Кроме того, мы предлагаем ознакомиться с первой частью интервью "На Буша оказывается серьезное давление" известного эксперта, директора российских и азиатских программ Центра оборонной информации США (Вашингтон) Николая Злобина. Из этой публикации, которое для сайта Полит.ру взял Борис Долгин, небезинтересно узнать, с каким настроениям, приехал Буш в Братиславу.

Три точки столкновения

К предстоящей встрече президентов России и США

В Брюсселе – и не только в нем – появились англоязычные плакаты, адресованные тысячам проживающих там американцев: «Твой президент приезжает в город неподалеку. Приходи на встречу с ним – и не забудь шумовые инструменты». Или так: бывшая москвичка, имеющая два паспорта – российский и американский – идет наниматься на работу в западноевропейской стране, в недавние годы не позволявшей себе и малейшего просоветского поползновения. Короткая англоязычная беседа ни к чему не приводит, после чего соискательница сообщает, что она – не американка, а русская. После чего лицо работодательницы расцветает, и дальнейший разговор идет в совершенно другом ключе.

Конечно, эти наблюдения всемирно-исторического значения не имеют, но нынешнее руководство США действительно не только разрушило симпатии, которые питало к Америке большинство европейцев, но не может рассчитывать и на живущих за границей американцев, вынужденных теперь отдуваться за президента, против которого они единодушно голосовали (не считая воинских частей, Керри получил более 90% голосов, поданных за пределами США). И нельзя закрывать глаза на то, что лидеры крупнейших стран континентальной Европы в своем противодействии США выполняют волю избирателей. Потому ни от Ширака, ни от Шредера (недавно покусившегося на святая святых – будущее НАТО) Буш на этой неделе ничего приятного не услышит.

Путин накануне встречи

О саммите:

Мы идем не в ресторан, не в театр и встречаемся не для того, чтобы удовольствие получить от этого общения.

Я не думаю, что это будет что-то выдающееся. Тем не менее для меня это важное событие, поскольку у нас с Соединенными Штатами большой объем совместной работы и в сфере экономики, и в области международной безопасности.

О состоянии демократии в России:

Основополагающие принципы демократии, институты демократии должны быть адаптированы к реалиям сегодняшней российской жизни, к нашим традициям и истории. И это мы сделаем сами.

Хочу обратить ваше внимание на то, что и в странах так называемой развитой демократии - там с этой демократией тоже очень много вопросов и проблем:

Мы когда в дружеских беседах указываем на некоторые проблемы подобного рода в странах Запада (так в общем назовем их), то даже на очевидные вещи, на очевидную критику наши партнеры нам отвечают: "Понимаем: да, проблема есть, но у нас так сложилось. Вот так все привыкли, лучше ничего не менять".

Но мы против использования подобной проблематики в качестве инструмента для достижения своих внешнеполитических целей.

О смене элит на пространстве СНГ:

Нам от этого ни жарко, как у нас говорят, ни холодно.

Самая главная озабоченность у меня лично заключается не в том, что там происходят какие-то бурные события, а в том, что они выходят за рамки действующего законодательства и Конституции.

По материалам газеты «Известия»

На этом фоне проступки российского руководства выглядят не слишком страшно – хотя избегнуть разговора о них президентам США и России вряд ли удастся. Прессу будут кормить претензиями Буша по событиям внутрироссийским – отмене губернаторских выборов, делу ЮКОСа, госмонополизации ТВ и Чечне. Но по-настоящему Америку интересуют только внешние действия России, особенно те, что никак не могут радовать Вашингтон. Спорных областей три: Венесуэла, Сирия и Иран – и все связаны с продажей оружия или (в случае Ирана) технологий, которые могут быть использованы в военных целях. Главный вопрос, который может задать наблюдатель: зачем России раздражать сверхдержаву, от которой кое-что зависит, в том числе и в делах самых что ни на есть экономических? Чтобы на него ответить, вкратце разберем перечисленные случаи.

Слабее всего американская позиция по Венесуэле. Политическая линия президента Чавеса обсуждению не подлежит – он, конечно, типичный популист, но избран-то законно. Однако самое неприятное, и о чем в Вашингтоне предпочли бы забыть – когда в 2002 г. подразделения армии, объявив об «антинародности» курса Чавеса, устроили небольшой государственный переворот, то на фоне всеобщего осуждения путча странами Латинской Америки, диссонансом прозвучали слова Кондолизы Райс, заявившей, что Чавес сам во всем виноват. Как будто вернулись те годы, когда под предлогом борьбы с коммунизмом американцы насаждали в Латинской Америке неприятных и довольно кровавых каудильо. Мир, как выяснилось, изменился и на латиноамериканском фронте – венесуэльский путч потерпел поражение, а моральный облик американского руководства (насчет которого в Латинской Америке уже давно есть определенное мнение) понес заметный урон. Даже несмотря на то, что в последние 30 лет дипломатические усилия США (в особенности трудно переоценить значение личности Дж. Картера) сыграли немалую роль в том, что в этой части света ныне есть только один неизбранный глава государства – Фидель Кастро.

Дело не только в том, что южные соседи не верят северному – они, будучи на него по-прежнему завязаны экономически, все равно обречены становиться самостоятельными. Во время иракского кризиса было очевидно, что при всех связях, в том числе и личных, между правительствами Мексики и Чили, бывшими тогда членами Совета Безопасности, и Вашигтоном, латиноамериканцы за войну голосовать не будут. И не проголосовали.

Чем сильнее становится Латинская Америка, тем менее ей нужна Америка Северная и тем независимее она себя будет чувствовать. Кстати, именно эта независимость может в итоге привести к уменьшению негативных эмоций, которые латиноамериканцы в силу исторических причин испытывают к гринго. И не случайно Чавес одновременно с российским контрактом подписал договор о покупке истребителей у «бразильских братьев», за что крупнейшая страна континента, в свою очередь, получила право разработки некоторых венесуэльских нефтегазовых месторождений.

Американцам это нравиться не может – но пришло время платить по историческим счетам (как Россия платит по долгам восточноевропейским, накопившимся в ХХ в.). Денежная составляющая тоже важна. Ведь США могут заставить иные страны отказаться от закупки российских товаров, особенно военных, используя внеэкономические рычаги и часто действуя в интересах американских корпораций. Венесуэла же, за которой могут последовать и другие страны региона, представляет ту часть мира, где влияние США будет уменьшаться. И регион как-никак демократический – поэтому продажа туда даже оружия (за которым могут последовать и другие высокотехнологичные продукты) не может быть оспорена по моральным соображениям.

Совсем другая ситуация с Сирией и Ираном. Первая из этих стран – типичная восточная диктатура, вторая – нетипичная, но тоже малодемократическая страна, более того, поставившая своей целью уничтожение Израиля и поддерживающая (подобно Сирии) палестинский терроризм. От какового всего один шаг до поддержки исламистского террора в России – что, казалось бы, все заинтересованные инстанции должны понимать. Не говоря о том, что отношения с Израилем у России в последнее время улучшились, да и поучиться отечественным спецслужбам у израильтян не мешало бы. Как совместить это с продажей оружия Сирии? Если целью является шпилька американцам или заработок трех с половиной рублей, то людей, ответственных за эту «спецоперацию», надо выгнать с работы. Однако развернувшаяся сейчас антисирийская кампания (которую дамасское руководство полностью заслужило) наводит на другие мысли. Позиции России в арабском мире за последние годы ослабли – как и возможность посредничества в ближневосточных делах. Рискнем предположить, что Россия теперь попробует выступить в роли «доброго полицейского» – от чего ей будет только польза, если путем ретрансляции жестких требований Вашингтона удастся добиться вывода сирийских войск из Ливана и сворачивания тренировочных террористических лагерей в самой Сирии. Ведь кажется, что немало их выпускников добираются и до Северного Кавказа. Умеют ли российские политические деятели считать так далеко или по-прежнему действуют по советским трафаретам? Увидим в самом скором времени.

Сходен и случай Ирана. Путин может сказать Бушу, что лучше иметь хоть какой рычаг контроля над иранскими ядерными технологиями, чем вообще никакого. Подобное соображение верно, только если российское руководство понимает, какую угрозу, в том числе и для России, будет нести приобретение Ираном ядерного оружия. И еще: отказываться от сотрудничества с «нечистыми», конечно, надо (хотя иранская программа проходит пока в строгом соответствии с международным правом), но как быть, если тебя не пускают в клуб «чистых», пусть даже обещая содействие на словах? Выторговать поблажки можно, но нужно-то совсем иное – стабильное равенство. И зависит доступ России в клуб нормальных стран не от США (при всей их сверхдержавности), а от самой России. Нужно учиться вести бизнес по западным меркам – жестко, бескомпромиссно и в рамках закона (если поймают – позора не оберешься, не говоря обо всем прочем). Если «сирийско-иранская операция» – шаг по вступлению России в западный мир, причем на своих условиях, то ее можно одобрить. В ином случае – нет.

Потому что в западный клуб примут только сильного и умеющего за себя постоять – равного среди равных. Но не противника, а партнера. Страна, из вредности, а иногда в ущерб своим же интересам поддерживающая все антиамериканские режимы планеты, на это рассчитывать не может. Как не может просить об отмене поправки Джексона-Вэника, давно являющейся анахронизмом и предметом политического торга. Гораздо лучше будет, если Конгресс США сам поймет, что поддержание давно не отвечающего действительности ограничения свидетельствует только о политическом лицемерии, в котором американцы повинны не более и не менее других демократических наций. Такое событие, не выпрошенное, а полученное по праву, было бы большой победой России, сравнимой с вступлением в ВТО или допуском к финансовым вопросам «большой восьмерки». Но это может произойти только при следующем российском президенте.

“На Буша оказывается серьезное давление”

Что такое приезд Киссинджера в Москву? Что он привез и что он вывез, по Вашему ощущению?

Я думаю, что в Вашингтоне есть уже достаточно слаженное общее мнение, кворум по поводу того, какие оценки можно дать происходящему в России. Американский внешнеполитический истэблишмент достаточно един в этом вопросе. Проблема в том, что этого единства еще недостаточно для того, чтобы каким-то образом повлиять на политику Белого дома в практическом плане. Политика Белого дома базируется на некоторой концепции политики в отношении России. Сегодня, на мой взгляд, он подошел довольно близко к тому, чтобы начать пересматривать эту концепцию, начать пересматривать свою политику, но этот рубеж еще не перейден.

Пока этот последний шаг еще не сделан, но американцы всерьез задумываются над тем, чтобы начать официально пересматривать свою политику в отношении России. В этой связи собирается информация на самом высоком уровне, проводятся консультации, делаются экспертные оценки. Я думаю, что в этой связи была важна и поездка Киссинджера, его встреча с Президентом Путиным. Позиция Киссинджера в Вашингтоне имеет значение, но его возвращение и его оценки не изменили общего негативного критического настроения, которое здесь существует в отношении России.

Можно подробнее об этом настроении? В чем суть того консенсуса, который достигнут в истэблишменте?

Во первых, практически все считают, что в последнее время Россия движется в неправильном направлении, и с удовольствием видят, что, по опросам самих россиян, большинство россиян тоже считают, что страна движется в неправильном направлении, по крайней мере, по тем многочисленным опросам, которые здесь известны.

Считается, что мы видим не какие-то отдельные отклонения от нормального развития демократических институтов, от нормального развития страны (ЮКОС как отдельный эпизод или отмена выборов губернаторов, или ситуация с Украиной), а целостную политику, целостную картину, которая показывает, что страна развивается не в том направлении, какого от нее ожидали как американцы (и Запад в целом), так и сами россияне.

Во-вторых, консенсус заключается в том, что американская политика, которая проводилась в отношении России на протяжение последних 15 лет, провалилась. Точнее было две политики. Одна проводилась в период президента Клинтона и заключалась в массовом участии Америки и Запада в создании новых политических институтов в России, в создании новых демократических структур, в очень близкой политической кооперации на внутреннем фронте, а что касается внешнего фронта, то поддержка России по многим вопросам, в частности, приглашение России в "Большую Семерку", ставшую восьмеркой, - совершенно откровенно в качестве аванса, обещание ускорить прием России в ВТО и т.д.. Многие считают, что эта политика Клинтона провалилась.

Нынешняя политика заключается в прямо противоположном: полное игнорирование внутренних проблем России, полное неучастие Америки в том, что происходит внутри страны, но полное сотрудничество и поддержка России как союзника по борьбе с терроризмом. Но многие считают (хотя не все) что эта политика тоже провалилась, потому что, Россия дальше от демократии, чем она была и могла бы быть, Россия дальше от Америки, чем она была и могла бы быть, Россия не убедительно ведет себя в качестве американского союзника по борьбе с терроризмом.

Третий консенсус связан с тем, что даже если оставить в стране вопрос, есть в России демократия или нет, что вообще такое российская демократия, то Россия в последнее время демонстрирует колоссальную некомпетентность руководящего звена власти. Независимо от того, демократическая страна или не демократическая, переходная, авторитарная – наблюдается потеря квалификации.

Некомпетентность проявляется в том, что за что бы они ни брались, - все проваливается. Сделанное вокруг ЮКОСа, даже если они решились на это, реализовано неквалифицированно, некомпетентно. Украина – некомпетентно, Беслан – полный позор, как решалась эта проблема. Нынешняя монетизация льгот…

И речь идет не просто о том, что мы демократические или нет, а о том, в какой степени вообще государство способно функционировать. Вопрос стоит об адекватности элементарным задачам, которые ставит перед собой государство. Вопрос стоит о том, насколько все вообще стабильно, адекватно, насколько люди, стоящие во главе, реально представляют себе, что происходит в стране и в мире. Провал за провалом, ошибка за ошибкой – так, по крайней мере, видится большинству отсюда. Возникает вопрос, почему так происходит? Кто может это достоверно зафиксировать? Можно ли улучшить качество работы государства? Но тут же возникает у многих американцев и другой вопрос, как же можно это улучшить, если сегодня государство в России полностью оторвано от общества, количество выборов сокращается, пресса во многих своих элементах зажата, гражданского общества нет, кто, собственно говоря, повысит качество работы государства?

Не надеются на инстинкт самосохранения элиты?

В самое последнее время появилась маленькая надежда, что российская элита стала раскалываться. Раскол в элите есть по серьезным проблемам, чего мы не наблюдали какое-то время назад, а борьба внутри элиты обычно приводит к каким-то позитивным результатам.

О каком расколе идет речь?

Начинают рассыпаться старые договоренности, начинают рассыпаться старые политические союзы, явно, что и в Кремле происходит политическая борьба, явно в обществе происходит какое-то движение. Плюс все-таки выход пенсионеров на улицы был заметным явлением, в России такого давно уже не было, тем более – такого массового. Все социологические опросы показывают, что россияне чувствуют себя менее безопасно, все обеспокоены состоянием экономики, все обеспокоены состоянием дел в государстве.

Несогласия происходят как среди демократов, так и среди правящей элиты, среди “Единой России”, среди “Родины” и так далее. Совершенно явно наблюдается брожение в бизнес-элите России, в среднем классе России – люди ищут своего позиционирования.

Я думаю, сегодня ситуация в элите более гибкая, нежели была год назад, когда подавляющее большинство элиты было более-менее едино по принципиальным вопросам. Сегодня, насколько мы можем понять, этого нет. И отношение к правительству у многих разное, и отношение к реформам разное, в разных частях российской элиты разное мнение относительно того, что является главной проблемой сегодняшнего дня.

Так, что раскол в элите есть, но не достаточный для того, чтобы она сама себя сохранила и спасла качество работы государства. А другие механизмы в России, если и были, сейчас они в значительной степени обрублены. Поэтому надежды на то, что государство вдруг заработает функционально и эффективно, здесь большой не ощущают.

И в этой связи опять возникает вопрос, в какой степени можно сотрудничать с Россией, в какой степени можно рассчитывать на нее как на союзника в борьбе с терроризмом, потому что часто высказывается мнение (с которым можно соглашаться или нет): 10 лет войны в Чечне показали, что Россия не очень эффективно способна решать те проблемы, которые она берется решать военным путем.

Четвертый консенсус, присутствующий в значительной степени, хотя, может быть, не все 100 процентов политиков и экспертов его разделяют, - очень большая тревога в отношении российской внешней политики последнего времени, особенно в зоне постсоветского пространства. Есть такое мнение, что в большой степени это можно считать, условно говоря, какими-то неоимперскими попытками бывшей метрополии попытаться все-таки держать под контролем свои отпадающие колонии. В этой связи оценки разнятся, но не очень сильно.

И последний консенсус в отношении России, который здесь существует: Америке нужно срочно пересмотреть очень многие вещи в своем отношении к России и вообще к постсоветской зоне. Сегодня надо реально посмотреть на вещи и просчитать хорошо, чтобы российская политика Америки не менялась с каждым президентом. Необходим какой-то политический, стратегический ориентир, на который мы хотели бы выйти в наших отношениях. Большинство сходится в том, что Россия и Америка должны сотрудничать – это будет лучше для обеих стран. Они должны быть вовлечены в общий проект, они должны быть союзниками, и в этой связи большой интерес Америки - помочь России стать американским союзником. А интересом России – помочь Америке стать российским союзником.

Есть, конечно, категория людей – она не маленькая и очень шумная, которые говорят: чем хуже в России, тем лучше; эти русские – они всегда так, с ними дела лучше не иметь, ничего хорошего от них не дождешься, никакой демократии, никакой надежды на прочное партнерство, на стабильность – все равно будет бардак. Эти люди, кстати говоря, не критикуют Россию сегодня.

Они радуются. Но они не являются даже более-менее заметной частью западного политического истэблишмента, американского по крайней мере. Я знаю многих из них, с некоторыми даже как-то дружу, ну, не любят они Россию. Считают, что вредная страна, и чем слабее она будет, тем лучше.

А на чем базируется эта нелюбовь? Это интеллектуальная антипатия?

Это интеллектуальная антипатия и, я бы даже сказал, интеллектуальное разочарование. Многие из них очень хорошо образованные люди, которые, начитавшись Достоевского, Чехова, Тургенева сформировали образ идеальной России в головах. А потом они в тот или иной момент своей жизни столкнулись с реальной Россией. Это мог быть Советский Союз или это могло быть ельцинское время, и вот этот удар по их романтическим представлениям превратил их во врагов России.

Есть, конечно, противники России, которые считают, что история России, ее роль в мире негативна, в Америке много людей из Восточной Европы, некоторые из них оказывают влияние на американскую политику, есть люди и из азиатских стран, есть люди из Китая – в том числе на высоких и влиятельных постах.

К сожалению, Россия насолила очень многим странам и очень многим национальностям. Это факт исторический, и, к сожалению, очень многие в мире относятся к России настороженно или с небольшим доброжелательством. Они есть в Америке, они присутствуют в американской политике, они лоббируют соответствующие точки зрения, поэтому людям, которые любят Россию и считают, что это важная, серьезная и глубокая страна, без которой мир будет совсем другим, иногда трудно. Особенно если Россия от них отворачивается или обзывает их организаторами антироссийских кампаний.

К России мало кто относится равнодушно, она слишком большая и вызывает слишком много эмоций. Многие относятся крайне позитивно к Советскому Союзу, не потому, что это была страшно позитивная страна, а потому что это был достойный противник. Это отношение продолжает сохраняться. Они понимают, что русские – нация исключительно умная, образованная, квалифицированная, интересная, культурная, с этой точки зрения, сомнения ни у тех, ни у других нет. Но история России, ее кровавое прошлое, ее менталитет политический, ее фобии и так далее – они, к сожалению, в политической жизни России проявляются уже на протяжении столетий и вряд ли исчезнут так быстро.

Но те, кто критикуют Россию, - это как раз те люди, которым очень интересно, чтобы Россия восстановилась, выжила и стала нормальным, сильным государством, Но, к сожалению, их критика, насколько я могу понять, сегодня Москвой практически не воспринимается.

Отсюда два вопроса. Первое: каковы же в таком случае прогнозы относительно ближайших и не очень ближайших шагов российской внешней и внутренней политике, чего ожидает экспертное сообщество? Второе: если менять в связи отношения, если строить какую-то третью политику, то на каких путях это она может происходить, что может меняться, как ее можно строить?

Это два очень хороших вопроса, на которые пока нет хороших ответов. Я думаю, что в ближайшей перспективе внимание к России и критика будут усиливаться. У американцев сегодня гораздо меньше присутствует желание помогать России в решении имеющихся проблем. Например, история с ЮКОСом отбила у некоторых горячих сторонников приема России в ВТО желание выступать с этой идеей. Многие в Америке сегодня думают: чего это мы Россию толкаем в ВТО и зачем нам это нужно? Раньше была вроде бы политическая необходимость помочь союзнику – сегодня многие считают, что такой необходимости нет, пусть Россия сама там разбирается.

То же самое в отношении Европейского Союза. Совершенно очевидно, что многие двери в Европе были открыты перед Россией благодаря колоссальному давлению на европейцев со стороны Вашингтона. Сегодня в Вашингтоне говорят: а зачем, собственно говоря, мы это делаем? В России только хуже и хуже, в результате мы же оказываемся в дурацкой ситуации.

То есть, я думаю, что политика авансовой поддержки, безусловной поддержки будет сегодня все больше и больше ставиться под сомнение.

Во-вторых, всех очень интересует вопрос, что является ближайшей перспективой самой России. Конечно, американцы начинают всерьез задумываться, что будет с Россией послепутинской, после 2008 года, как начнет развиваться ситуация там. И ответов в общем-то очень мало. Очень многие американцы не учитывают, что Путин и российское руководство могли бы быть гораздо более сложным партнером для Америки, чем они являются сегодня. Путин мог быть гораздо сложнее и создать гораздо больше проблем в отношении Афганистана, в отношении Ирака, мог быть гораздо более упорным в Украине или в Грузии, но он не стал действовать так, он выбрал более или менее среднюю линию.

С одной стороны, никто не хочет его превращать в такого упорного противника, но, с другой стороны, все задают себе вопрос: что случится в 2007 году на выборах в Думу, а в 2008 году на президентских выборах и будет ли меняться Конституция? Вопрос, на который ни у кого в мире нет ответов.

И дело даже не в конкретном имени следующего российского лидера. Вопрос для американцев заключается в том, насколько легитимным будет следующий лидер. Насколько выборы пройдут нормально, насколько прозрачным, понятным и демократичным будет механизм передачи власти – хотя бы в соответствии с примитивными демократическими критериями.

Неважно, кто победит, но насколько человек, который победит, сможет сказать: да, я победил? Так чтобы ни у кого сомнений такого рода не возникало. Как вы понимаете, в отношении всех предыдущих российских выборов такие вопросы не просто возникали, они просто довлеют. Поэтому механизм передачи власти, механизм политической эволюции России после Путина, от Путина куда-то еще очень волнует сегодня американцев.

А в более близкой перспективе, от еще путинской России, чего ждут?

Вопрос, на который тоже трудно ответить. Все считают, что Путин является политической реальностью, с которой надо работать, с которой надо сотрудничать, но больших ожиданий никто не строит. Многие американские эксперты, политики, истэблишмент считают, что с Россией очень трудно иметь дело, потому что не с кем разговаривать, нет партнера, никто не берет на себя ответственность и т.д. Все уходит как-то в песок. Работа с российским истэблишментом сегодня – это работа с песком. Все куда-то пропадает, и никакого отзвука, никакого ответа нет – все американские предложения куда-то исчезают.

А какого рода предложения исчезают? Когда на высшем уровне выдвигается предложение о каком-то совместном энергетическом проекте, оно, видимо, не исчезает в песке?

А где совместная энергетическая декларация? Где энергетическая концепция , которую подписали в 2001 году? Говоришь с военными американскими, они жалуются: ну, сколько у нас было всего – русские военные посидят, послушают, покивают, уйдут и больше мы от них ничего не слышим. Говоришь с дипломатами – то же самое. Говоришь с бизнесменами – то же самое. Они приезжают, слушают, мы говорим, пожимаем руки, разъезжаемся – и больше ни слуху, ни духу.

Как это интерпретируется? Нет политической воли?

Нет желания. Нет необходимости, нет механизма, не создано за эти 15 лет после распада СССР механизма по координации взаимных интересов. Путин сказал 11 сентября 2001 года, что Россия с Америкой – и что? Где механизм, показывающий, что Россия с Америкой? Эта идея не вышла, на мой взгляд, из стен его кабинета, она растворилась. Проблема в том, что российская внешняя политика не имеет внешнеполитического инструментария, и поэтому с Россией трудно работать. Нет элиты, нет институтов, нет дискуссий. Есть в России национальная дискуссия по проблемам внешней политики? Нет. Никто не дискутирует - внешняя политика президентская.

То есть американцы испытывают очень серьезные трудности с поиском партнера. Что такое российский партнер? Насколько он адекватен, насколько он квалифицирован, насколько он компетентен, насколько он реалистично видит ситуацию? – Здесь возникает очень много вопросов.

Саммит в Братиславе будет очень важен, я думаю, что это будет один из решающих моментов, который может остановить или, наоборот, ускорить в Вашингтоне пересмотр позиции в отношении России.

Я вам скажу, например, что в связи со встречей в Братиславе на президента Буша оказывается серьезное давление, чтобы он высказал серьезную критику в отношении того, что происходит в России (это, кстати, одна из причин визита Киссинджера в Москву). Но на Буша оказывается давление, чтобы он это высказал не в лицо Путину, а публично. На пресс-конференции, в специальном заявлении, коммюнике и так далее, потому что многие считают, что высказать критику в лицо Путину – это не приведет ни к какому эффекту.

Буш накануне встречи

О России и Путине:
Если Россия хочет продвинуться вперед и развиваться как европейская держава, российское правительство должно быть привержено идеалам демократии и власти закона. Мы понимаем, что реформы не могут произойти мгновенно. Но мы должны напоминать России, что наш альянс выступает за свободную прессу, жизнеспособную оппозицию, разделение властей и верховенство закона. Главным стержнем диалога с Россией США и европейские страны должны рассматривать демократические реформы.

Будущее России - быть вместе с европейской семьей и трансатлантическим сообществом. США поддерживают членство России в ВТО, поскольку стандарты этой организации будут способствовать развитию свободы и процветанию в этой стране.

США и Россию связывают конструктивные отношения, и для нас важно их сохранить. Нам вместе предстоит многое сделать, у нас впереди много совместных проектов, которые сделают жизнь людей во всем мире более безопасной. Один из них - обеспечение надежного контроля над ядерными арсеналами. Я буду говорить с президентом Путиным обо всем этом, но также напомню, что США искренне верят в демократические ценности.

По материалам газеты «Известия»

А какого эффекта ждут от публичного заявления?

Нужен месседж элитам мира, российской, американской, об американской позиции, американском взгляде, американской оценке того, что происходит в России. Потому что когда два президента с переводчиками будут разговаривать или гулять по парку, у них будет два с половиной часа всего – не так много времени, а еще протокольная какая-то часть будет. К сожалению, формат такого рода встреч в последнее время стал гораздо короче. По сравнению с теми же Ельциным и Клинтоном, которые сидели часами, днями, по 8 -10 часов вместе, и могли все обсуждать. Путин и Буш так не встречаются. У них очень короткие встречи. Эта так называемая дружба, она очень фрагментарная.

Американцы ждут от президента США, чтобы он выступил и публично сказал, что же он лично думает о том, что происходит в России, как американский истэблишмент это воспринимает, чтобы подать сигнал своей элите, подать сигнал российской элите, мировой элите, европейцам и так далее.

Сделает это Буш или нет, мы не знаем.

Действительно рассчитывают, что российская элита скорее воспримет сигнал, сделанный на брифинге, нежели непосредственно российскому президенту?

Просто если этот сигнал будет сделан непосредственно президенту, многие считают, что элита его и не услышит.

Более того, второе, на что здесь обращают внимание – как отреагирует Путин на эту критику? Скажет ли он, что да, у нас есть проблемы, мы сделали ошибки, или он проигнорирует все и скажет: у нас все в порядке, мы не видим вообще проблем. Будет ли воспринята критика Россией? Судя по статье министра иностранных дел Лаврова в "Известиях", они видят критику России как антироссийскую кампанию, развернутую на Западе.

Судя по предновогодней пресс-конференции Путина, реакция на эту критику будет звучать в форме "а у вас негров линчуют".

Хорошо! Давайте обсуждать, что у нас негров линчуют! Это ведь можно обсуждать. Никто же не отказывается это обсуждать. Я говорю всем приезжающим сюда российским политикам: давайте сядем и обсудим права человека в Америке, давайте обсудим “Абу-Грейб”, давайте обсудим ситуацию в Ираке, давайте… - это демократическая страна. Давайте так же обсудим Чечню или права человека в России.

Мы не ангелы, и Америка не рай – очень много проблем, но давайте садиться и разбираться. Давайте говорить, мы скажем, в чем Америка ошиблась и что надо делать, скажем то же о России. Опять все пропадает, как в песке…

В Америке переход российских политиков к риторическим приемам холодной замечен? Какая на это реакция?

Замечен. Понимаете, Америку только ленивый не критикует. Американцы к этому уже привыкли. Вся Американская история – это критика. Самая большие критики американской политики, на мой взгляд, - это сами американцы. Самая критикуемая фигура в Америке – это американский президент. Поэтому критика со стороны России, я думаю, большого эффекта не производит. В принципе, американцы достаточно равнодушны к критике со стороны, иностранной критике. Это их минус, это их ахиллесова пята, они слишком зациклены сами на себе.

Не возникает ли предположения, что та же самая ахиллесова пята вполне развилась и в России?

Она не развилась, она всегда была. Знаете в чем проблема? Помните, во времена позднего Горбачева и Ельцина в элите и в обществе главенствовала идея желания быть частью мировой цивилизации, общечеловеческие ценности? Это была хорошая идея. Американцы тоже так считают. Но сейчас все здесь сошлись во мнении. что Россия – страна исключительная, что мировых примеров нет, что нужно строить свою демократию, что имеются никому не понятные национальные интересы, совершенно уникальные условия жизни, истории, культуры и так далее.

С одной стороны, найдите страну, которая не скажет, что она уникальна. Нет такой страны. Что, Германия и Англия не уникальны? Америка уникальна. Япония уникальна. Однако есть какие-то общечеловеческие ценности, а сегодня возникает ощущение, что Россия несколько преувеличивает свою уникальность. И это для многих в России является тормозом реального понимания того, что происходит в мире.

Вот эта уникальность России является самоизвинением и такой мазохистской отговоркой, что вот да – мы такие. И, к сожалению, на Западе есть категория людей, которые говорят: да, русские такие, плюньте вы все на них. Пусть они так сами с собой разбираются, пускай в Чечне воюют и т.д. Пусть свои ядерные ракеты пересчитывают без конца, пусть они это делают с Северной Кореей, Кубой, Ираном. Они-то Россию не критикуют. Им чем хуже, тем лучше. Они только тычут пальцем и говорят: ага. мы вам говорили, что все это кончится вот этим, что и выборы скоро отменят, что будут поддерживать террористов, и никогда права человека не признают. И с ними становится сложно спорить, когда Москва действительно не дает оснований для других аргументов.