От дебатов к переговорам

Последние месяцы в Германии – это череда событий, связанных с внеочередными парламентскими выборами. Этот тактический шаг канцлера Шредера, предпринятый для укрепления позиций красно-зеленой коалиции, обернулся стратегическим поражением, причем не только для ведущих политических партий, но и для всей политики реформ.

Немецкий избиратель, выбитый из колеи начатым в этом году демонтажем социального государства, замученный программной неразберихой, отсутствием реальных альтернатив, а также предвкушением собственного тяжелого будущего, заварил для родных "политических элит" нехорошую кашу. Иные политические мастодонты подавились ей сразу, другие с отвращением расхлебывают ее до сих пор: в Германии создается "большая коалиция" – правительство политических сил, построивших свою предвыборную борьбу на взаимной критике. Социал-демократы (СДПГ) и христианские демократы (ХДС/ХСС), напоказ упрекавшие друг друга в некомпетентности, волею избирателя теперь должны работать вместе.

Существование социального государства – гордости былой ФРГ, ее отличительной марки и "экспортной модели" – поставлено под вопрос. В бывшей ГДР вместо обещанных Гельмутом Колем цветущих ландшафтов процвела массовая безработица. Повседневную жизнь определяет политика экономии средств. Она сказывается во всем: сокращаются рабочие места, меняется структура занятости, реформируется система пенсионного обеспечения, растут взносы в страховые больничные кассы, уменьшается размер социальных пособий и ужесточается режим для их получателей. Затронута экономией и система высшего образования: вновь вводится плата за обучение, в университетах все больше сотрудников трудятся на временных рабочих договорах, не дающих права на полную социальную защиту. Особое недовольство населения вызывают реформы политики занятости, действующие с начала 2005 года и названные, по имени их разработчика, "Хартц-реформами". Основным пунктом особенно нелюбимой народом реформы стало слияние пособия по безработице для "хронических" безработных с социальной помощью и введение "работы за один евро", отказаться от которой человек не имеет права, - иначе он лишится пособия. Растет социальное расслоение, оно начинается уже с детства: у детей из бедных семей в 4 раза меньше шансов получить аттестат зрелости (т.н. "абитуру").

Избиратель не смог побороть в себе соблазн наказать социал-демократов за непопулярные социальные реформы, и проголосовал за их основных конкурентов, христианских демократов. Беда была лишь в том, что программа ХДС/ХСС в социальном плане была еще хуже, а лидер ХДС – Ангела Меркель вследствие своей жёсткой кадровой политики была нелюбима в собственной партии. Да и у избирателя, привыкшего к определенному типу политического лидера, внешний облик Меркель вызывал лишь глухую тоску. Именно на это и надеялся Герхард Шредер, предложив провести в сентябре досрочные парламентские выборы.

Канцлер обосновывал свое решение необходимостью политической консолидации в условиях продолжения начатых реформ, которые, действительно, буксовали. В Бундестаге большинство было за "красно-зелеными", в Совете же Федерации оборону держали "консерваторы". Они не имели ничего против политики социального демонтажа, но тормозили законопроекты "красно-зеленых". Например, от закона об иммиграции – гордости "красно-зеленой" коалиции – осталась разве что половина, и к тому же не лучшая. Проблематична была ситуация и в самой правящей коалиции: жёсткие социальные реформы встретили скепсис левого крыла социал-демократов, вернее, того, что еще осталось от него после ухода из партии Оскара Лафонтена. Канцлер не мог более опереться на свою партию, она разделилась на "ту, что правит", и "ту, что блюдет принципы".

Результаты выборов в ландтаг в земле Северный Рейн-Вестфалия показали, что обыватель вступил на тропу войны: впервые за многие годы власть в этом бастионе СДПГ перешла в руки христианских демократов. Социальная ситуация от этого, разумеется, не улучшилась, однако политический сигнал на федеральном уровне был достаточно серьезен. Социал-демократы поняли, что предстоящие в 2006 году выборы они скорее всего проиграют.

Итак, Шредер ринулся в наступление и проиграл.

Меркель же, которую сразу после выборов чуть было не подвергла остракизму родная партия (ибо результаты выборов были одними из худших за всю историю ХДС), образцовая ученица американских мастеров предвыборной борьбы будет, как предполагается, главой правящего кабинета, а значит и первой в истории ФРГ женщиной-канцлером.

Спорных вопросов немало. Продолжит ли Меркель курс на экономическое сближение с Россией? Выступит ли она, несмотря на свои предвыборные обещания, за начало переговоров с Турцией о вступлении в Евросоюз? Изменится ли позиция ФРГ по отношению к ситуации в Ираке, - ведь Меркель в свое время требовала поддержать США и принять участие в военной операции. А главное, как утрясти внутренние споры? Например, СДПГ настаивает на полном запрете атомной энергетики, а ХДС/ХСС хотят к ней вернуться. СДПГ против повышения налога на добавочную стоимость, а ХДС/ХСС хотят повысить его до 18% процентов. СДПГ планирует повысить налогообложение лучше зарабатывающих, а ХДС/ХСС наоборот, понизить. СДПГ настаивает на сохранении основных прав наемных рабочих (в частности, защиты от увольнений) и тарифной автономии. ХДС/ХСС допускает изменение договорных тарифов и свободу увольнений на малых предприятиях. СДПГ выступает за фиксированную на законодательном уровне минимальную заработную плату, ХДС/ХСС считает, что хронические безработные могут, в случае поступления на работу, получать зарплату на 10% ниже действующих тарифов. Постепенно намечаются компромиссы, но не в принципиальных проблемах структурной политики, а в сиюминутных вопросах экономии средств: Германия должна придерживаться критериев, установленных Маастрихтским договором, поэтому уже в первый год правления предполагается сберечь не менее 11 миллиардов евро на одних лишь изменениях системы налогообложения: так что СДПГ примиряется, постепенно, с идеей повышения налога на добавочную стоимость, а ХДС – с возможностью введения налога для богатых. Намечаются и компромиссы в дальнейшем наступлении на социальное государство.

…Первый кризис будущей коалиции случился даже не на принципиальном, содержательном, а на личном уровне: с 31 октября в обеих партиях начались кадровые перестановки. В СДПГ развернулась борьба, спешно представленная как "омоложение партии". Франц Мюнтеферинг, глава партии и сильнейший после Шредера политик, сложил с себя председательские полномочия после того, как его кандидата на должность генерального секретаря партии победила 35-летняя Андреа Налес. Налес считалась "левой", и ее приход к руководству партией возмутил будущего коалиционного партнера – ХДС/ХСС.

На сегодняшний день "омоложенное" руководство СДПГ выглядит следующим образом: генеральным секретарем будет тридцатитрехлетний Хубертус Хайль, а руководить партией будет Маттиас Платцек, выходец из бывшей ГДР. Таким образом, уже двумя некогда "западногерманскими" партиями будут руководить выходцы с "востока". Впрочем, ни Меркель, ни Платцек не принадлежат к тем "осси", которые считают себя жертвами воссоединения, недооцененными, невостребованными новой Германией. Они не критикуют методы, которыми воссоединение осуществлялось, не страдают ностальгией. Наоборот, в их лице мы видим образцовых учеников Запада, которые смогли успешно интегрироваваться в новые структуры и, благодаря боевой ГДРовской закалке, растолкать локтями старые боннские элиты.

Не успели христианские демократы напоказ посетовать на нестабильность будущих коалиционных партнеров, как удар постиг и их собственный блок: Эдмунд Штойбер, глава ХСС, бывший кандидат в канцлеры, проигравший выборы 2002 года Шредеру со значительно лучшими результатами, нежели те, с которыми Меркель их выиграла, 1 ноября объявил, что не примет пост министра экономики в будущей коалиции, а останется у себя в Мюнхене. В качестве официальной причины он назвал кадровые перестановки в СДПГ, вредящие работоспособности будущей коалиции. (В качестве же неофициальной причины называли очередную ссору с Меркель). Его министерский пост займет Михаель Глосс, политик в ХСС влиятельный, но на федеральном уровне безликий.

Между тем, коалиционные переговоры продолжаются. Работают 16 рабочих групп по 12 политиков в каждой, 32 из них сходятся два раза в неделю, чтобы обсудить результаты работы. Окончательные решения принимает "большая шестерка", участников которой называют "те, кто решает". В неё входят от ХДС/ХСС Меркель, Штойбер и Кох, от СДПГ Шредер, Мюнтеферинг и Штайнбрюк. В результате внутрипартийных разладов и драчек создается, впрочем, парадоксальная картина: среди "тех, кто решает", всё больше тех, кому в будущем правительстве, скорее всего, решать уже ничего не придется. Не случайно критические настроенные комментаторы проводят аналогии с танцами мертвецов, и даже хуже – с танцами вампиров, поскольку борьба личных амбиций, которая ведется напоказ в стране, охваченной кризисом, иначе быть названа не может.

Что происходит в Германии? Государство, до конца не переварившее воссоединение 1990 года, продолжает искать своё новое внешнеполитическое лицо и срочно нуждается в экономических и социальных реформах. При этом оно ввергло себя в кризис и стагнацию. Избирателю остается лишь надеяться, что политические элиты, несмотря на утрату партиями своих традиционных характеристик, хотя бы на личном уровне смогли сохранить такие положительные свойства немецкого характера, как обстоятельность, последовательность и чувство ответственности.