Нефть, золото и власть

Если сравнить динамику цен на нефть в середине 2008-го с тем, что происходит сегодня на товарных рынках, легко заметить повторение одних и тех же тенденций. В преддверии экономического спада обостряются спекуляции, цены взлетают вверх, затем так же резко катятся вниз. На сей раз подъем цен был не таким уверенным, как два года назад, а наступивший перелом не сменился немедленным обвалом. Но общая логика происходящего та же.

После «восстановления» мировой экономики, купленного ценой 20 триллионов долларов, брошенных в печь кризиса правительствами всех ведущих стран, включая Россию, цены на нефть поднялись с 40 до 70 долларов за баррель - несмотря на отсутствие роста спроса. В 2010-м попытки спекулянтов поднять цену выше этого уровня, до 80 долларов, неуклонно проваливались, пока события на Ближнем Востоке не дали повод для новой спекулятивной атаки на рынок. На самом деле, никаких признаков дефицита нефти нет. Более того, если посмотреть на другие виды сырья, то можно наблюдать явную тенденцию к понижению цен. Надо сказать, что цены на никель, медь или алюминий тоже существенно завышены, но удерживать их или играть на повышение оказывается труднее. Напротив, война в Ливии дала спекулянтам возможность попытаться сорвать последний куш, тем более что все прекрасно понимают, что спад неминуем. Другое дело, что подобные агрессивные спекуляции сами этот спад приближают и увеличивают его предстоящие масштабы.

Тридцатого апреля наступил перелом. Цены на нефть пошли вниз, а вслед за этим начали падать цены и на другие виды сырья, включая даже драгоценные металлы, которые обычно во время спада оказываются последним прибежищем спекулянтов.

Свободные деньги явно кончились. Четвертого мая цена нефти за один биржевой день упала более чем на 9 процентов и продолжала снижаться. И лишь пять дней спустя удалось переломить тенденцию. Подозреваю, что день Победы нашим дельцам запомнился отнюдь не парадом на Красной площади. Во всем мире на биржах крайняя напряженность, надо что-то делать, спасать свои деньги, а у нас, как назло, праздник, закрыто все. Но в тот раз обошлось. Вместо ожидавшегося многими нового обвала произошел подъем, причем довольно значительный, без малого на 6 процентов. Дельцы и политики вздохнули с облегчением. Значит, происходящее — всего лишь «коррекция». Однако на новом уровне цены удержались недолго и опять пошли вниз. Не нужно быть пророком, чтобы догадаться: крах неминуем.

Рынок вновь свел на нет оптимистические прогнозы «рыночников». Для всех становится очевидным, в какой степени условна, хрупка и недолговечна нынешняя «стабилизация». Российские чиновники, все еще верующие в нефть, чувствуют себя неуютно. Но у них остается надежда, что нынешние неприятности будут не слишком длительными и за ними последует очередное «восстановление», как в 2009-м, когда российскую экономику фактически спасла Федеральная резервная система США: потраченные ею несколько триллионов на стабилизацию рынков разогрели нефтяные спекуляции. Увы, сейчас возможности повторить эту операцию уже нет. Да и опыт прошедших двух лет показал полную неэффективность и бессмысленность подобной формы борьбы с кризисом.

Даже после очередной «коррекции» цены на сырье остаются запредельными, удушая всякую экономическую, а главное, производственную активность. Грандиозные средства, затраченные правительствами всего мира в 2008-2009 годах для того, чтобы справиться с кризисом, действительно помогли выправить финансовую отчетность и предотвратить банкротство «системообразующих» компаний — как на глобальном, так и на национальном уровне. Но деньги, за редкими исключениями, пошли не на развитие производства и увеличение потребления, не в реальный сектор, а именно в сферу спекуляций. Иными словами, положение стало по сравнению с 2008-м не лучше, а существенно хуже. Неэффективность корпоративного бизнеса не была наказана, напротив, она получила поощрение.

Управленческое «качество» мирового капитализма стремительно падает, предвещая череду крахов, аналогичных тем, какие мы видели два года назад. Между тем у корпоративных элит появилась уверенность, что их будут вытаскивать из беды, что бы они ни натворили.

Свободный рынок, где государство сняло с себя функции регулятора, сохранив функцию пожарной команды и всеобщего спасателя, оборачивается тотальной безответственностью бизнеса. Уверенность топ-менеджеров в полной безнаказанности на самом деле ложная: ресурсы правительств не безграничны, о чем свидетельствует происходящие сегодня новые финансовые кризисы. Но до поры до времени корпоративные элиты продолжают верить, что их смогут спасти в любой ситуации.

И в самом деле, государства по-прежнему готовы любой ценой спасать и сохранять частный сектор, жертвуя даже самыми элементарными интересами и правами своих граждан. Но не все зависит от политической воли, идеологии и желания правителей. В Европе уже очевидно, что их ресурсы исчерпаны. В Соединенных Штатах это станет явным в ближайшие месяцы, если не недели, поскольку закон ограничивает уровень государственного долга. Если даже Барак Обама получит от конгресса разрешение повысить его, то президенту придется идти на уступки составляющим большинство республиканцам, требующим восстановить «финансовую дисциплину». Разумеется, это приведет США к экономическому спаду, но для республиканцев так даже лучше — увеличивается шанс на победу их кандидата в ходе предстоящей борьбы за Белый дом.

Остается Китай. Но его средств, сколь бы велики они ни были, не хватит для спасения глобальной экономики.

И если первую волну кризиса экономика Поднебесной перенесла сравнительно легко, то нет никаких гарантий, что в условиях падения мирового спроса ей удастся избежать серьезных неприятностей. Тем более что и в прошлый раз все было не так уж гладко — читая китайские отчеты, надо помнить о цензуре и банальной фальсификации статистики.

Главным итогом первой фазы кризиса оказалось то, что частные инвесторы были повсеместно спасены за счет государства, но такая политика поставила многие правительства на грань банкротства. Вместо того чтобы национализировать обанкротившиеся компании, власти национализировали их долги, заставив налогоплательщика покрывать провалы корпораций. Тенденция эта была повсеместной. В Греции, Ирландии или Португалии правительственные финансы рухнули быстрее, чем в других странах не потому, что греки или ирландцы ленивы, плохо работают или безответственно берут деньги в долг, а потому, что эти экономики просто меньше, а потому ресурсы правительств там были исчерпаны быстрее. Но и реструктуризация долгов Греции или Ирландии происходит по той же логике «социализации убытков». Правительства других стран Евросоюза выкладывают деньги из бюджета для того, чтобы спасти частных инвесторов, кредитовавших обанкротившиеся страны. Нерешенная - и неразрешимая - проблема Греции становится проблемой Европы, а немецкий или финский налогоплательщик вынужден в очередной раз спасать банки. Самое неприятное то, что конца этому не видно. Ведь огромные вливания средств лишь консервируют ситуацию, в результате чего денег надо тратить все больше, а результатов нет. Эффективность всех участников процесса неумолимо падает, поскольку весь смысл происходящего как раз и состоит в субсидировании – и, следовательно, стимулировании - управленческой и экономической неэффективности частного капитала. Мы получаем удивительную ситуацию, максимизирующую негативные черты рыночной экономики и полностью блокирующую ее позитивные стороны - например, неотвратимость наказания за управленческие ошибки. Другое дело, что бесконечно долго так продолжаться не может. Крах неминуем.

Судьба Греции очень наглядно свидетельствует о том, что проводимая политика на каждом витке процесса усугубляет ситуацию. В обмен на получение новых средств от Евросоюза правительство в Афинах согласилось на меры жесткой экономии. Это ударило по населению страны, в результате чего сжался внутренний рынок, производство в очередной раз упало, мелкие и средние фирмы стали закрываться, поступления в бюджет резко сократились, что свело на нет выигрыш от экономии на расходах. В итоге не прошло и года, как страна вынуждена была вновь обратиться за помощью к Евросоюзу. Поскольку помощь будет оказана ровно на тех же условиях, понятно, что долг будет расти дальше, а экономика деградировать, и очень скоро выяснится: денег в очередной раз не хватает.

Федеральная резервная система США до некоторого момента может играть в собственную игру, отказываясь присоединиться к политике жесткой экономии.

В Вашингтоне уверены, что крушение доллара нанесет ущерб всем, а, следовательно, почти все страны мира, включая многих противников Америки, будут вынуждены спасать «зеленый».

Соединенные Штаты продолжают печатать банкноты и брать займы, а их партнеры и конкуренты обречены принимать на себя издержки американской инфляции в виде разгула глобальных спекуляций и завышенных цен на любые товары, номинированные в долларах. Но и тут мы наблюдаем неминуемое приближение конца. Способность мировой экономики абсорбировать избыточный поток теряющих ценность долларов небезгранична. Под прессингом оказывается уже Вашингтон. На Барака Обаму давят извне европейские банки и изнутри консервативное республиканское большинство в конгрессе, требуя изменить финансовую политику. Америка должна остановиться, чтобы избежать коллапса, последствия которого будут настолько грандиозными, что их даже трудно себе представить. Несомненно, политика будет скорректирована. Но спасение американской финансовой системы, в свою очередь, обернется неминуемым крахом спекуляций, за которым последует волна банкротств, очередной спад и радикальное снижение цен на сырье.

Для России это будет означать конец эпохи. Если первый удар кризиса удалось выдержать, главным образом, благодаря американской эмиссии и основанному на ней китайскому спросу, то на сей раз нас уже ничто не спасет. Несостоятельность экономической модели, по которой развивалась страна на протяжении двух десятилетий, на самом деле и так видна всем. Но в России существует удивительная и свойственная почти всем слоям общества уверенность, будто с несостоятельной экономической системой можно существовать бесконечно долго. А в жизни так не бывает.

Сегодня политики все еще занимаются нелепыми интригами друг против друга, политологи с умным видом комментируют всевозможные «инициативы», подсчитывая воображаемые очки, которые заработал или потерял один или другой из представителей «тандема». Можно перетасовывать в разных комбинациях одних и тех же начальников—боссов из официальных профсоюзов и олигархов из РСПП. Можно делать заявления и давать интервью. Всё это никак не влияет на объективную ситуацию, которая давно уже вышла из-под контроля. И если власти еще не поняли этого, то тем хуже для них.

Огненные письмена уже написаны на стене. Но, как всегда, те, кому они адресованы, не умеют читать.

Борис Кагарлицкий - директор Института глобализации и социальных движений.