Дело «грязное»

Столица итальянской провинции Кампания и ее окрестности погребены под грудами мусора. Италия первой столкнулась с подобной проблемой. Телерепортажи наглядно демонстрируют, что такое 50 тысяч тонн отходов для современного города. Антисанитария, крысы, реальная угроза эпидемии. Никто не сомневается – это экологическая катастрофа.

Подобное развитие событий прогнозировалось еще лет 15 назад - старые свалки в области переполнены и закрыты, строительству новых мусоросжигательных заводов препятствует та самая каморра, занимающаяся вывозом мусора, один функционирующий заводик с работой не справляется. Вот и стали жители сваливать мусор, куда ни попади, - в овраги да озера. Даже в кратер вулкана, разве что не действующего. У «благодетелей» имелись даже виды на Везувий, который как раз находится в Кампании. Неубранный мусор помог победить на недавних парламентских выборах коалиции Сильвио Берлускони, который пообещал в ходе предвыборного марафона провести первое заседание правительства в Неаполе. Что и сделал 21-го мая: понятное дело, к приезду высоких гостей город слегка почистили. Пока решение проблемы выглядит так: кабинет министров выделяет 400 миллионов евро на создание дополнительных мусорохранилищ и строительство мусоросжигательного завода, возражения экологов, понятно, отметены в силу чрезвычайной ситуации.

Завершилось заседание клятвенными заверениями в скорейшем разрешении кризиса, а демонстрацией серьезности намерений стало привлечение к уборке мусора полиции и армии.

Столица России – не Неаполь, наш мегаполис производит 5.5 миллиона тонн мусора в год, из них 4 миллиона вывозятся на полигоны твердых бытовых отходов, попросту – на свалки. За пределами МКАД, естественно, но Подмосковье вовсе не горит желанием превращаться в мусорную яму. Тем более, что в условиях, когда земля в регионе постоянно растет в цене, отдавать ее под свалки – расточительство. Городу, по оценкам специалистов, осталось относительно беззаботной жизни, года три, - уже закрыто десять «полигонов», еще два – ограничили прием мусора.  

Постоянно пропагандируя программу утилизации отходов, мы перерабатываем лишь 6 процентов от общего их объема, 13 – сжигаем, 81 - в мусоровозках эвакуируем за пределы города. До «безотходного» обращения с теми же отходами, как это принято во многих странах Запада -ТБО там перерабатываются на стекло, пластик и бумагу, остатки превращают в компост, нам еще далеко. Пока же отходы можно сжигать без ущерба для экологии и получать, скажем, электричество. 

ТБО – золотое дно, две трети его после сортировки пригодны для использования в качестве топлива, его калорийность выше, чем у бурого угля. Сжигание 2 тонн ТБО заменяет 1 тонну каменного угля, поэтому в Японии, Швейцарии и Дании огню предают до 70-80 процентов отходов. Да много можно чего сделать – эти технологии военной тайны не составляют, было бы желание. Но нам проще ежедневно и ежечасно мусор «закапывать», теряя в год только при захоронении упаковочных отходов около 10 миллионов тонн макулатуры, 1.5 миллиона тонн черных и цветных металлов, 2 миллиона тонн полимерных металлов и полмиллиона тонн стекла. Но мы же - щедрые, сдачи, как говорится, не надо.  

«Упаковки век недолог», она быстро оказывается на мусорных свалках, которые уже сегодня на 50-60 процентов состоят именно из нее, причем упаковка пищевых продуктов составляет чуть ли не 90 процентов всей упаковки, производимой в России и в мире.

Конечно, есть два способа заставить человека соблюдать чистоту.

«Принудительный», с использованием положений Кодекса об административных правонарушениях, и, скажем так, рыночный, когда человеку становится выгодно не оставлять после себя мусор. Первый у нас, к сожалению, не работает, значит, вся надежда на второй. К примеру, в 2005-м правительство индийского штата Махараштра запретило использовать пластиковые пакеты, и этот вид упаковки оказался в городе Бомбей вне закона. Причина: они засоряют устаревшую систему канализации города, в котором во время больших наводнений гибнут тысячи человек. За первый и второй случаи нарушения запрета торговцы и лавочники наказываются штрафом в размере 120 и более долларов США, а за третий - виновному грозит три месяца заключения. Прохожий, замеченный в городе с целлофановым пакетом, штрафуется на тысячу рупий. Главное, при этом власти штата ничего не имеют против производства любых видов пластиковой упаковки. «Рыночные» способы борьбы с бытовыми отходами в мире также существуют, в Эстонии, например, действует акциз на упаковку. Он обязывает предпринимателей отправлять на вторичное использование, пластиковые, металлические и бумажные упаковки. Эксперты уже подсчитали усредненный «урожай»: продовольственный магазин ежегодно накапливает около 290 килограммов мусора на квадратный метр своей площади, банк - 240, аптека – 33 килограмма.  

Отношение к свалке, безусловно, характеризует степень цивилизованности общества. Первый в мире закон об отходах был принят в Англии в 1247-м, четыре века спустя состоялось первое официальное утверждение свалки - это случилось в Голландии в 1603-м. Страна тюльпанов ценила чуть ли не каждый метр собственной земли, и научилась превращать мусор в стройматериал три века назад.  

Для того, чтобы наши города не стали «российскими неаполями», всего-то надо начать относиться к мусору должным образом. В Неаполе мусорную катастрофу, о чем наперебой пишут газеты, породила всесильная местная мафия. В России ее, похоже, готово создать равнодушие и бездействие.