Чего ждать от миграции?

Спустя год после начала острой фазы мирового экономического кризиса «Международная кризисная группа» (МКГ) решила оценить его последствия для государств Центральной Азии - Киргизии, Таджикистана и Узбекистана, значительную часть ВВП которых составляют денежные переводы трудовых мигрантов. Выводы проведенного МКГ исследования гласят, что, несмотря на апокалипсические прогнозы ряда аналитиков, худшего для стран региона сценария развития событий пока удалось избежать. Однако опасность дестабилизации внутриполитической ситуации, возникшая в связи с сокращением денежных переводов трудовых мигрантов и резким ухудшением социально-экономического положения, продолжает сохраняться.

Предпринятое МКГ исследование трудовой миграции проводилось на территории России, Казахстана, Киргизии и Таджикистана в октябре-декабре 2009 г., когда последствия глобального кризиса уже ощутили в полной мере все страны СНГ. Основным методом сбора информации стали интервью с мигрантами, правительственными чиновниками, аналитиками, журналистами, гражданскими активистами, а также членами международных организаций, которые работают с мигрантами. Благодаря этому была получена информация из первых рук. Вместе с тем, исследование основано главным образом на мнении "отпускающих обществ" – жителей самой Центральной Азии, тогда как позиция "принимающих обществ" - России и Казахстана - учтена в нем явно недостаточно, а нередко и просто отсутствует.

По оценкам аналитиков МКГ, в течение 2004-2008 гг. на заработки в Россию и Казахстан ежегодно отправлялись 800 тысяч граждан Киргизии, 1,5 миллиона - Таджикистана и 2,5 миллиона - Узбекистана. Общая численность трудовых мигрантов составляла, таким образом, 4,8 млн. человек. Цифра эта является, по-видимому, существенно заниженной.

По данным Федеральной миграционной службы в течение 2008 г. в Россию прибыло 14,4 млн. иностранцев, в том числе около 2 млн. из Узбекистана и по 1 млн. из Киргизии и Таджикистана.

При этом лишь 2,3 млн. из них работали в России легально, то есть получили разрешение на работу. Вместе с тем, только в Казахстане общее количество трудовых мигрантов составляло до кризиса около 3 миллионов человек, причем большинство из них работали нелегально.

Основными сферами занятости мигрантов являлись строительство, розничная торговля, сельское и жилищно-коммунальное хозяйство. Большинство из них работало в наиболее пострадавшей от кризиса строительной отрасли. Как следствие, около 1 млн. мигрантов (1/5 их общего количества), лишившись работы, вернулись в страны прежнего проживания. Однако на родине такого количества рабочих мест для них нет. В Таджикистане, Киргизии и Узбекистане даже в условиях столь масштабной трудовой миграции сохраняется высокий уровень безработицы. В Таджикистане, например, численность трудоспособного населения ежегодно увеличивается на 120 тыс. человек, а реальная безработица составляет около половины его общей численности. Сознавая это, большинство мигрантов любыми способами стараются остаться в России.

О том, что значительная часть мигрантов лишилась работы, а зарплаты остальных значительно сократились, свидетельствует динамика денежных переводов за последние годы.

По данным МКГ, в 2008 году зарубежные переводы составляли 49% ВВП Таджикистана, 27% - Киргизии и 13% - Узбекистана.

Причем в предкризисные годы они быстро и практически пропорционально по всем трем странам региона росли. На протяжении 2006-2008 гг. объем денежных средств, переводимых трудовыми мигрантами в Узбекистан, вырос с 1,4 до 3,3 млрд. дол. (в 2,4 раза), в Киргизию – с 481 млн. до 1,2 млрд. дол. (в 2,5 раза), в Таджикистан – с 1 до 2,6 млрд. дол. (в 2,6 раза). При этом в течение 2009 г. объем денежных переводов в Таджикистан и Узбекистан сократился на 30%, а в Киргизию - на 25%. Столь существенное снижение доходов не могло не сказаться на уровне жизни населения, большая часть которого, особенно в Киргизии и Таджикистане, и так живет за чертой бедности.

Особое беспокойство вызывает ситуация в Таджикистане, где ниже черты бедности живет 60% населения, располагающего доходами в размере 1,4 долл. в день на человека. Показательно, что расходы государства на социальные нужды - образование и здравоохранение - в бюджете 2008 г. были запланированы, соответственно, в размере 201 и 74 млн. дол., тогда как денежные переводы мигрантов в том же году составили 2,6 млрд. долл. Официальная безработица в республике по данным на середину 2009 г. составляла всего 2,1%, но при этом половина трудоспособного населения, по оценкам аналитиков, не имела работы. Положение тех, кто работает у себя на родине, не намного легче, поскольку средняя зарплата в Таджикистане ниже прожиточного минимума и по данным исследования МКГ составляет всего 25 долл. в месяц, а по официальным данным за 2006 г. - 32,5 долл.

Летом 2009 г. управление ООН по координации гуманитарной деятельности сообщило, что вследствие мирового экономического кризиса численность населения сельских районов Таджикистана, испытывающего нехватку продовольствия, с января по июль увеличилась с 400 до 480 тыс. человек.

Тогда же президент Таджикистана Эмомали Рахмон призвал каждую таджикскую семью сделать двухгодичный запас продовольствия, что было воспринято аналитиками как свидетельство крайней серьезности сложившейся в стране социально-экономической ситуации.

Положение в Киргизии и Узбекистане несколько лучше, но в целом оно также остается тяжелым.

Поскольку каких-то положительных экономических изменений в Киргизии, Таджикистане и Узбекистане в ближайшее время ожидать трудно, они продолжат генерировать большой поток трудовых мигрантов в Россию, и, в меньшей степени, в Казахстан. При этом сократить трудовую миграцию или отказаться от нее Россия, по мысли авторов доклада, не сможет, поскольку ее потребность в рабочей силе «еще долго будет сильнее желания Бишкека или Душанбе оставить своих граждан у себя». Основным аргументом этого тезиса являются основанные на старых демографических данных прогнозы о том, что в 2008-2025 гг. естественная убыль населения России составит 11 миллионов, а число трудоспособного населения в 2011-2017 гг. будет ежегодно сокращаться на 1 млн. чел. Общий же вывод аналитиков МКГ гласит, что «Россия должна будет продолжать политику привлечения большого числа иностранных рабочих», иначе «это серьезно скажется на ее промышленном развитии...». В идеале же трудовым мигрантам вообще желательно предоставить российское гражданство.

При ближайшем рассмотрении, однако, эти оценки во многом противоречат объективным реалиям, поскольку в значительной мере основаны на докризисных тенденциях демографического и экономического роста. Ключевой показатель, который мог бы обосновать необходимость привлечения такого количества трудовых мигрантов - уровень безработицы - внушает большие сомнения в их востребованности. По прогнозам Министерства экономического развития, в 2010 г. регистрируемая безработица в России составит 2,2 млн., а общая, учитывающая тех, кто не обращается в службы занятости и ищет работу самостоятельно - 7 млн. чел., что составляет 9,6% экономически активного населения. По оценкам Федерации независимых профсоюзов в первом полугодии этого года безработица может увеличиться на 15%, так как многие предприятия продолжают оптимизацию затрат, и соответственно - сокращение персонала. То есть, размеры безработицы в России в этом году будут сопоставимы с трудовой миграцией из государств Центральной Азии или даже превысят ее.

Утверждения о том, что безработица в России носит структурный характер и на занимаемые мигрантами рабочие места граждане РФ работать не пойдут, также не вполне корректны.

В условиях кризиса меняется не только уровень благосостояния, но и менталитет людей, которые готовы согласиться на непрестижную по докризисным меркам работу. Яркий пример - практически полное заполнение вакансий в региональных предприятиях ЖКХ, которые до кризиса не могли набрать рабочих. Что касается тезиса о том, что нехватка рабочей силы будет препятствовать промышленному развитию России, то мигранты из Центральной Азии положения точно не спасут, поскольку промышленными специальностями они не владеют, являясь в большинстве своем малоквалифицированными сезонными рабочими. Более того, массовое привлечение мигрантов будет препятствовать инновационному и промышленному развитию экономики, так как наличие избыточной дешевой рабочей силы лишает предприятия стимулов к повышению производительности труда и внедрению новых технологий, консервируя тем самым технологическую отсталость.

Большие сомнения вызывает и то обстоятельство, что России в ближайшем будущем вообще потребуется то количество рабочих рук, которое было занято в докризисной экономике. Прежняя модель экономического роста во многом была основана на сверхдоходах от нефтегазового экспорта, повлекших за собой разбухание потребительского рынка, и, соответственно, увеличение занятости в торговле и сфере услуг. Теперь же этот сектор естественным образом сжался. Сокращение персонала происходит и на промышленных предприятиях, во многом сохранявших старую, советскую кадровую структуру. В ближайшее время оптимизация ожидает силовые структуры, государственный аппарат и бюджетную сферу, где правительство в условиях кризиса также стремится снизить расходы. В армии сокращения уже идут полным ходом, на очереди - реформа МВД и аппаратов региональных органов власти. Места трудовых мигрантов эти люди не займут, но сократится и число вакансий, на которые в будущем могли бы претендовать выпускники российских вузов.

Судя по развитию демографической ситуации, вполне могут не оправдаться и прогнозы о депопуляции населения России.

В 2009 г. впервые за последние 18 лет был зафиксирован небольшой прирост населения, который обеспечило увеличение рождаемости, снижение смертности и более высокий миграционный приток. В случае сохранения этих тенденций, и прежде всего, увеличения рождаемости, процесс сокращения населения сменится его ростом, который через 20-25 лет приведет к увеличению предложения рабочей силы на рынке труда. Не задействованным остается и потенциал программы переселения в Россию соотечественников, количество которых при ее активной реализации могло бы измеряться сотнями тысяч человек. Между тем, только в странах Центральной Азии проживает около 5 млн. этнических русских.

В докладе МКГ косвенно упоминается и эмиграция из Центральной Азии славянского и другого европейского населения, хотя о ее реальных причинах и этническом составе не говорится. По словам аналитиков МКГ, те переселенцы, которым в РФ предоставляется российское гражданство, «являются наиболее энергичной и образованной частью населения», а по мнению высокопоставленного киргизского чиновника, которое цитируется в докладе, «страну покидают наиболее квалифицированные врачи и учителя, в то время как республика испытывает в них серьезную потребность». Большинство таких переселенцев составляют представители русского и других некоренных этносов, которые являются не сезонными, а постоянными мигрантами, покидающими государства Центральной Азии по причине незнания государственного языка, отсутствия кланово-родственных связей, роста национализма, а также вполне обоснованных опасений за будущее своих детей.

Наиболее адекватно авторы доклада оценивают военно-политические угрозы, которые несет массовая трудовая миграция в Россию коренного населения Центральной Азии.

Непростое правовое и экономическое положение мигрантов создает благоприятные условия для распространения в их среде радикальных мусульманских течений.

Высокую активность в этом направлении проявляют запрещенные в России и странах Центральной Азии организации «Хизб-ут-Тахрир» и «Исламское движение Узбекистана», участники и эмиссары которых в конце 2009 г. были задержаны в России. В условиях непрекращающихся военных действий на Северном Кавказе радикализация трудовых мигрантов может создать еще одну линию напряженности.

Для самих стран Центральной Азии выводы аналитиков МКГ звучат довольно пессимистично. В случае отсутствия реальных положительных изменений в экономике и социальной сфере государства региона «останутся в зависимости от своих более развитых соседей», «события в Афганистане могут стимулировать рост внутреннего исламского радикализма», а в обществах продолжатся процессы люмпенизации, последствия которых предсказать пока трудно. Однако благоприятного развития ситуации при столь явном доминировании негативных тенденций ожидать сложно.

Материалы по теме:

Сергей Михеев: «Сегодня Италия, далее – везде»