Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
19 марта 2024
Багдадский сор

Багдадский сор

Валерия Сычева / Николай Зимин
31.01.2005

Изъяны парламентских выборов в Ираке столь очевидны, что их признают даже в Вашингтоне. Между тем экспорт западной демократии в страны, с ней незнакомые, порой приводит к появлению отнюдь не демократических режимов. "Полувыборы" в условиях оккупации - это верный путь к созданию марионеточных правительств. Чем же обернутся такие выборы для самих иракцев? И какой будет геополитическая цена вопроса, в первую очередь - для России?

Тайная демократия

Выборы в Ираке не выдерживают сравнения ни с косовскими, ни с афганскими, ни тем более с чеченскими. Накануне многие иракские сунниты заявили о бойкоте "антисуннитского заговора" (так они называют выборы). Многие другие иракцы не скрывали, что не пришли на избирательные участки, опасаясь терактов. Не исключено, что лицо новой власти станет выбором главным образом иракских иммигрантов, весьма активно голосовавших за пределами страны (их 4 миллиона). При этом избиратели практически не знали своих кандидатов: адреса избирательных участков до последнего момента держались в секрете, предвыборных плакатов не было, так как кандидаты опасались за свою жизнь. Впрочем, лидер одной из множества партий, участвовавших в выборах, все же появился перед аудиторией. Это премьер временного правительства Айяд Алауи, принявший участие в ток-шоу "Иракский подиум" и снявшийся в документальном фильме о самом себе. Правда, вспыхнувший за неделю до выборов скандал внес изрядные коррективы в ход его пиар-кампании: из иракского ЦБ исчезли 300 миллионов долларов, предназначавшиеся на перевооружение армии. И след, похоже, ведет к Алауи.

Реноме другого известного претендента на пост премьера - экс-фаворита Вашингтона, лидера Иракского национального конгресса Ахмеда Чалаби - тоже небезупречно. В Иордании ему инкриминируется незаконное присвоение нескольких миллионов долларов, а американцы подозревают его в работе и на иранское правительство. Сам Чалаби все отрицает. Советник по нацбезопасности правительства Ирака ар-Рубейи сетует: "Коррупция сейчас хуже, чем при Саддаме". По опросу, проведенному телеканалом "Аль-Арабия", накануне выборов 83 процента иракцев считали, что нынешние выборы просто не могли быть честными.

275 избранным депутатам парламента предстоит утвердить состав правительства и разработать конституцию. Сможет ли новая власть оперативно навести порядок в раздираемой партизанской войной стране? Вопрос скорее риторический. "Новые иракцы" из иммигрантов не отражают реального политического расклада в стране и пока не пользуются авторитетом у населения. Эксперты опасаются, что выборы могут дать толчок к еще более широкомасштабной гражданской войне между шиитами и суннитами, способной породить новый неуправляемый регион на Ближнем Востоке, а значит, и новый плацдарм для бен Ладена со товарищи.

До развертывания этнической бойни дело, конечно, вряд ли дойдет - сил на фронтальные операции ни у кого из конфликтующих сторон нет. Но вялотекущая гражданская война наверняка растянется не на один год. Сейчас в Ираке по сути двоевластие, считает хорошо знакомый с тамошними реалиями депутат Госдумы РФ Алексей Митрофанов. Причем власть новых назначенцев на местах носит в основном номинальный характер, тогда как реальная сила - у прежних авторитетов: "Ведь эти люди правили страной много лет в третьем эшелоне - саддамовскую верхушку изловили, а молодые офицеры остались. Не надо забывать, что там каждый второй стучал, работал в службе безопасности. Теперь все это трансформировалось в некие группировки, которые хотят управлять страной. Создаются гибридные коалиции с новой властью. Там, где они не договариваются, гремят взрывы". За несколько дней до голосования под горячую руку "договаривающихся сторон" попал американский военно-транспортный вертолет, на борту которого погиб 31 военнослужащий армии США.

Немалым влиянием в суннитских районах по-прежнему пользуются офицеры, работавшие в службе безопасности Саддама. Ныне они ушли в подполье, создав бригады (как правило, на семейно-родственной основе), и устраивают показательные шоу на темы "Кто в доме хозяин" и "Надо делиться". Примерно та же картина и в шиитских краях, но уже с мусульманским подтекстом: мол, тут мой папа был имамом, теперь я.

Вокруг Ирака

Так или иначе, но религиозно-политический баланс на Ближнем Востоке изменился. Многие годы своего рода противовесом шиитскому Ирану в регионе была светская деспотия Саддама с суннитами у власти. Теперь на смену ей приходит государство, управляемое главным образом шиитами, традиционно связанными с Ираном. Не исключено, что платой за свержение режима Саддама станут создание ирано-иракского тандема и усиление Тегерана с его непредсказуемыми аятоллами, сомнительной ядерной программой и традиционной нелюбовью к Западу. Кстати, в этом случае уповать на прогресс в палестино-израильском замирении не приходится, как и на стабилизацию ситуации в регионе в целом.

Этого опасаются в Вашингтоне, откуда все чаще звучат угрозы в адрес Ирана. Есть версия, что идея американцев ударить по Ирану не в последнюю очередь продиктована стремлением умерить амбиции иракских шиитов. Хотя последние считаются менее радикальными, нежели их иранские единоверцы. Но вероятность того, что их рано или поздно "перевоспитают" влиятельные иранские соседи, существует. В этом случае близ "мягкого азиатского подбрюшья" России, по соседству с Туркменией, возникнет мощный и непредсказуемый исламский центр притяжения...

Считается, что важную роль в стабилизации ситуации в Ираке (как и в палестино-израильском урегулировании) может сыграть Сирия. И в этом контексте особо любопытной выглядит щедрость России, простившей Дамаску почти три четверти его старых долгов (около 10 миллиардов долларов). Остается надеяться, что столь широкий жест поможет Москве не только сохранить влияние в арабском мире, но и будет способствовать урегулированию в Ираке и в регионе в целом.

Российские наблюдатели, как, впрочем, и представители практически всех международных организаций (кроме ООН), на выборы в Ирак не поехали из-за отсутствия гарантий безопасности иностранных граждан. Не поехали россияне и в сопредельные государства, как сделали представители ОБСЕ, следившие за чистотой выборов из Иордании. Как заявил МИД РФ, "говорить об объективности оценок результатов выборов при таком варианте не приходится".

Но, как представляется, особо ожесточенной пропагандистской битвы с Западом на тему двойных стандартов в оценке выборов не предвидится ввиду ее совершенной бесполезности. Имевший место при Саддаме какой-никакой политический контроль над Ираком Россия утратила. "Политических сил, в которых была бы заинтересована Россия, в Ираке нет, тут все контролируют американцы", - говорит Алексей Митрофанов. Российский интерес в Ираке - преимущественно экономический, причем немалый, и его продвижение во многом зависит от американцев. Так что ссориться с Вашингтоном и с новой иракской властью из-за чистоты выборов Москве явно не стоит.

Российские компании заинтересованы не только в сохранении старых, заключенных во времена Саддама контрактов (их судьба будет решаться с новыми властями Ирака), но и в получении новых. Ясно, что вкладывать огромные деньги в восстановление Ирака большинству российских компаний не с руки, да и не по карману, в первую очередь они заинтересованы в получении подрядов на работы. Пока живые деньги в Ираке - лишь те, что выделены из бюджета США. Конечно, американские деньги пойдут в карманы прежде всего американских же компаний - как агентов подрядчика. Таких, например, как "внучка" компании Hallyburton, получившая контракт на восстановление нефтяной инфраструктуры на 1,7 миллиарда долларов. Но агенты подрядчика будут нанимать субподрядчиков, и у российских компаний тут есть немалые конкурентные преимущества - прежде всего это опыт, налаженные, пусть отчасти и коррумпированные, связи с иракскими чиновниками. Большинство чиновников среднего звена, работавших в министерствах и ведомствах при Саддаме и имеющих давние связи с российским бизнесом, сохранили свои посты. С ними можно и нужно развивать деловые связи, тем более что практически вся промышленность страны работает на российском оборудовании, которое надо восстанавливать, обслуживать. В частности, у российских компаний имеются хорошие возможности для получения многомиллионных подрядов, связанных со строительными работами, в том числе в нефтяном секторе - на восстановление трубопроводов, на поставку различного оборудования, на инженерные работы и т. д. Это конкретные деньги, которые могут быть заработаны в течение года или двух.

Словом, Москве и Вашингтону явно не стоит выносить на публику пропагандистский сор на тему политики двойных стандартов. Им есть о чем поговорить по Ираку ко взаимной выгоде.

Демократия на вырост

Всеобщие выборы в Ираке - ключевой элемент американского проекта по продвижению демократии во всех регионах мира. Между тем в американской политической элите к иракской избирательной кампании отношение отнюдь не однозначное. Свою точку зрения по этому вопросу высказала президент Фонда Карнеги за международный мир Джессика Мэтьюз.

- Как бы вы определили положение в Ираке накануне выборов?

- Как очень тревожное. И главное, не просматривается никаких изменений в сторону улучшения. Скорее наоборот.

- Можно ли в такой обстановке говорить о "честных и свободных выборах"?

- Действительно, это поразительная, а в некоторых отношениях даже фантасмагорическая ситуация. Кандидаты не только не могли открыто вести свои избирательные кампании, но даже боялись видеть свои имена в бюллетенях, а уж тем более фотографии. Агитация в режиме секретности - это новый феномен на выборах. Похоже также, что значительные области страны были в день выборов под таким прессом сил безопасности, что многие люди оказались не в состоянии попасть на избирательные участки, даже если они этого хотели, что, кстати, само по себе не очевидно. Я уж не говорю о том, что у страны не было времени структурировать политические партии и создать, как бы это выразиться, "избирательный фундамент". Я имею в виду, что важны не только выборы сами по себе, а то, что им предшествует: дебаты, дискуссии, столкновение мнений, выявление точек расхождений или, наоборот, общественного согласия. Ничего подобного не было и нет.

- Почему же администрация Буша так категорически настаивала на проведении выборов?

- Потому что после каждой подножки в этой стране администрация надеется, что со следующим шагом ей повезет больше. Так, была надежда, что после передачи летом суверенитета иракскому правительству уровень насилия в стране уменьшится. Этого не случилось. Тогда в Белом доме решили, что надо поскорее провести выборы и вообще передать всю полноту власти иракцам, чтобы они сами определяли свое политическое и иное будущее. В целом это правильная цель. Однако к ней пошли ускоренно, без надлежащей подготовки. США слишком долго удерживали власть в своих руках, вместо того чтобы стимулировать плодотворные дискуссии между различными политическими силами Ирака, которые теперь по каждому поводу апеллируют к нам, а не стремятся договориться между собой.

- Если это выборы с заведомыми изъянами, как они могут повлиять на страну?

- Трудно сказать. Многое зависит от того, как много голосов подала суннитская община. Без этого нельзя говорить о политической легитимности выборов. Выборы в постконфликтных, как выражаются политологи, ситуациях в равной мере несут в себе как потенциал возврата, так и решительного продвижения в сторону политического прогресса. Другой важный вопрос заключается в следующем: если даже большинство иракцев сочтет выборы легитимными, то как шиитское большинство станет выполнять роль главенствующей политической силы? Обычно из принципов демократии легко усваивается принцип подчинения меньшинства большинству. Гораздо труднее дается понимание более важного положения - соблюдение прав меньшинства. И вопрос остается открытым: захотят ли доминирующие шииты следовать этому принципу, став правящей силой, будет ли вообще предпринята такая попытка.

- То есть не исключено, что вместо объединения страны в результате выборов возможно обострение розни?

- Увы, подобных примеров более чем достаточно в современной политической истории.

- Вот в Афганистане США тоже настояли на проведении выборов, далеких от совершенства.

- Да, они были несовершенные, но все-таки достаточно презентабельные. Как раз при сравнении этих двух выборов хорошо видна разница. В Афганистане худо-бедно, но мы организовали политический процесс, подготовительная работа велась не менее двух лет: через всенародную Лойя-джиргу афганцы смогли хоть о чем-то предварительно договориться.

- В России живо дебатируется вопрос о двойных стандартах администрации Буша при оценке выборов за рубежом: для Ирака и Афганистана одни критерии, для Украины - совсем другие. Ваше мнение?

- Я не вижу двойных стандартов. Вы же не станете отрицать, что первый тур выборов на Украине был отмечен вопиющими нарушениями. Об этом не только США говорили, но и западноевропейские наблюдатели вместе с представителями неправительственных организаций. При этом ситуация на Украине не была столь напряженной, как в Ираке или Афганистане, чтобы делать скидки на фронтовую обстановку и атаки террористов. Выборы в Афганистане и Ираке хороши в той мере, в какой это позволяет сделать реальное положение в этих странах.

- Отразятся ли результаты иракских выборов на процессе демократизации ближневосточного региона в целом?

- Не думаю. Я всегда считала ложным посылом то, что нападение на Ирак и насильственное отстранение от власти Саддама Хусейна откроют дорогу дальнейшей демократизации на Ближнем Востоке. Гораздо большие перспективы в этом смысле сулит мирный процесс между Израилем и Палестиной. Дело же не в том, что народы этого региона не понимают преимуществ демократии. А в том, как пройти через переходный период от состояния, в котором они сейчас находятся, в другое измерение. И что же мы им предложили в качестве примера - американское вторжение, экспорт демократии? Вряд ли для Каира, Дамаска или Рабата это выглядит привлекательной моделью. Демократизация - очень и очень долгий процесс. Он измеряется не месяцами и годами, а десятилетиями и не обходится без разного рода жертв и осложнений. Вы в России сами это видите. Элементы демократического общества должны прорасти внутри страны. Привнесение ее ростков из-за рубежа может сыграть полезную, но весьма скромную роль.



Эксклюзив
18.03.2024
Максим Столетов
Запад поставляет Киеву тысячи ударных дронов
Фоторепортаж
13.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Ярославле открылся музей СВО


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..