Американский потенциал “Русского мира”

Разговорная стадия в вопросе о русском мире, русской диаспоре, освоении пространства “соотечественник за рубежом” потихоньку смещается в плоскость конкретных дел.

Центр русской культуры исподволь формируется и в Америке, в Бостоне, хотя многочисленные уверения российских чиновников о поддержке соотечественников за рубежом остаются мифом.

Достаточно окинуть взором пяток маловыразительных интернет-порталов, в названиях которых присутствует звонкая “русскомировая тематика”, чтобы убедиться: люди создали себе очередную государственную кормушку – то соберут бойких единомышленников где-нибудь на Кипре, дав подзаработать себе и дружественной турфирме, то вбухают миллионы в очередной “мониторинг”, прикормив и себя, и своих “социологов”...

В Москве особо ощущается этот размах по освоению бюджетных и “привлеченных” средств “на соотечественников”. К примеру, недавно состоялось торжественное открытие нового здания библиотеки "Русское зарубежье". Информагентства сообщали, что “благодаря проведенной реконструкции, библиотека, основанная десять лет назад фондом А.Солженицына и правительством Москвы, увеличила свою площадь в 10 раз – до 8 тысяч квадратных метров. Теперь уникальное книгохранилище на Нижней Радищевской улице может вместить почти полмиллиона печатных изданий, рукописей и музейных экспонатов. Теленовости озвучили обращение Солженицына, сделанное им по таккому случаю. Патриарх эмиграции воздал хвалу “московской управе”, усилиями и средствами которой воздвигнуто, устроено, состоялось и действует то заветное место в России, о котором русская эмиграция мечтала 85 лет”.

Тут бы самое время “управам” не вынуждать нынешних соотечественников за рубежом ждать ещё 85 лет, чтобы соорудить на эмигрантском пепелище что-нибудь очередное абстрактно грандиозное, а подумать о реальных действиях в направлении, определенном как “русский мир”.

Что конкретно получит движение “Русский мир” с того, что “заветное место” увеличило свою площадь и там теперь разместятся “архивы эмиграции”?. Во-первых, доступ к этим архивам, большинство из которых до сих пор находится за границей, и без того открыт, да и в самой России достаточно библиотек и возможностей по их хранению. Во-вторых, сосредоточение неоднозначной эмигрантской литературы в руках или при окружении дилетантов-коммерсантов может нанести очевидный вред самой идее “Русского мира”. Коммерциализация эмигрантского наследия (в России и без “управы” печатают всё, - хоть “Майн Камф”, хоть эмигрантскую пахабщину) приводит только к тому, что вырванные из контекста времени идеи даже серьезных философов и мыслителей белого движения попадают в грязные руки и пустые головы каких-нибудь оголтелых “монархистов” или экстремистов-националистов.

…Сейчас каждый российский политик знает (лишь “либералы” в этом своем “знании” не признаются) ”, что основной стратегией расчленения России выбран вариант разжигания национальных конфликтов и объединения всех без исключения “меньшинств”. К термину стратегия мы добавили определение “основная” не случайно (вроде напрашивается, а по какому еще принципу можно расчленить многонациональное государство?), поскольку есть и другие “членительные идейки”.

Несколько лет назад питерские журналисты с выпученными глазами бегали по разным изданиям, предлагая разместить статьи про “Петербург – остров”; разместить, где по дружбе, где за деньги (откуда у самих журналистов на это деньги?). Простенькая такая идея: отделение Петербурга, как европейского города, от остальной России.

Статей было много, но никто на них не обратил внимания – наверное, мало денег на идеи выделили, и запал иссяк. Другая “идея” – разрушить инфраструктуру самообеспечения как России в целом, так и ее наиболее развитых промышленных городов, а промышленно-интеллектуальный капитал – квалифицированных промышленных рабочих переориентировать на обслуживание западных фирм, в пользу которых эта идея и сочинялась.

Совпадение ли, что именно в Питере вдруг расцвела “основная” “членительная идея” – раздувание национально-этнических конфликтов? Если в Москве, городе “лимиты”, такие конфликты можно легко провоцировать по накатанной колее, благо методика провокаций давно отработана в ходе кампаний против “лиц кавказской национальности”, то в Петербурге не слышно было про “кавказцев”. Да и вообще, Петербург и межнациональные конфликты – это примерно такое же сочетание, как “горячие финские парни”. Тем не менее, Петербург уже отмечен примерами жестокости, а международная либерально-демократическая общественность прямо указала на “врага” – российские “имперские амбиции”, русский патриотизм, православие.

Почему бы России, наконец, не воспользоваться опытом эмигрантской философской мысли, направленной как раз на конкретные идеи сохранения государства, возврата к его духовным традициям, естественно, с поправкой на реалии и возможности? Практически все философское наследие склоняется к одной идее: в смутное время защита у народа одна – полное единство в отстаивании своих исторических, национальных, религиозно-духовных завоеваний, не отдавая свое историческое мировосприятие на растерзание тем, для кого чужды русские базовые ценности. При этом проявлять осторожность в безоговорочном согласии с рекомендациями “патриархов эмиграции”, чьи идеи или неаккуратость с их изложением нередко мешают общему делу.

Идея безоглядного “увековечивания” эмигрантского духовного наследия весьма неоднозначная, как и сама духовная жизнь русской эмиграции. Но выделить из этой жизни действительно духовное, цельное, выстраданное, нам полезное – вот задача. К примеру, Владимир Ильин, чей архив был передан в дар библиотеке “Русское зарубежье” – философ безусловно самобытный, но во многом оставшийся в той борьбе и в том далёком времени. Некоторые его идеи, такие как неистовый монархизм, могут лишь затуманить умы нашим чиновникам в их мечтах “стать царицею морскую”.

Русским, живущим в Америке, болеющим за судьбу России, но желающим блага и принявшей их стране, сегодня близки идеи другого Ильина, Ивана, утверждавшего, что “только одни Соединенные Штаты инстинктивно склонны предпочесть единую национальную Россию как неопасного им антипода и крупного, лояльного и платежеспособного покупателя”, в то время как “другие народы нас не знают и не понимают, что они боятся России, не сочувствуют ей, и готовы радоваться всякому ее ослаблению”. Фраза эта может показаться странной в контексте вечных обвинений именно Америки в желании расчленить и ослабить Россию, но она говорит лишь о зрелости мысли этого большого философа, знающего традиционную консервативную Америку.

Неожиданно все эти наши соображения совпали со словами двух президентов –американского и российского. 16 сентября на совместной пресс-конференции в Белом доме, президенты России и Америки подтвердили курс на дружественное и уважительное стратегическое партнерство. Но, самое важное, Америка с неожиданной определенностью расставила точки над “ i “ как раз в тех вопросах, что служили камнем преткновения для искреннего характера такого партнерства. Джордж Буш с полной определенностью оценил позитивное значение работы России в составе “восьмерки” и пожелал Путину особых успехов в следующем году, когда Россия ее возглавит. Он высказался за скорейшее вступление России в ВТО и особо выделил новые подходы Америки к внутренней политике в России и на постсоветском пространстве. Подчеркнув, что “обе страны выявили общий интерес в поддержании стабильности и экономического процветания этой огромной территории”, Буш заявил, что проблемы на этих территориях должны решаться “без давления извне”.

Американский президент по сути дал Путину карт-бланш на русский путь становления демократических институтов, отвечающих российской традиции и российской истории. По словам Буша, “демократия не возникает сама по себе, она набирает рост, это требует времени. Есть опыт нашей страны. Есть опыт Российской Федерации. Я думаю, что демократии основываются на привычках и обычаях определенного народа…”

Возможно, теперь и в эмигрантской Америке человеку русской культуры будет легче выражать деятельный интерес к России, не наталкиваясь при этом на стену агрессивного непонимания, а то и на обвинения в “антиамериканизме”…

А идея объединения русской эмиграции на новых, более разумных принципах уже зреет. Наша библиотека зарубежья тоже начинает создаваться. Пусть ни одного квадратного метра площадей она не занимает, но мы не унываем – в потенциале у нас весь русский мир.

Ирина Лебедева