Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
28 марта 2024
Что тревожит мусульман Франции?

Что тревожит мусульман Франции?

Интервью с Мохаммедом Муссауи, президентом Совета мусульман Франции
12.04.2011
Что тревожит мусульман Франции?

- Вы считаете, что дебаты о светскости, инициированные Н. Саркози, действительно полезны и необходимы сегодня во Франции?

- В сегодняшнем контексте – а мы находимся в преддверии предвыборной гонки – а также в силу сложившейся международной обстановки, прежде всего, в арабских государствах, но не только там, в условиях, когда назрели определенные проблемы с самоидентификацией в европейских государствах, подобные дебаты о светскости вряд ли будут откровенными и уместными.

Следует отметить, что изначально речь шла только об исламе. Позже было решено трансформировать все это в дебаты о светскости. Совершенно недопустимо, чтобы проблема фокусировались лишь на исламе. Это крайне тревожит мусульман Франции, ведь в таком случае они чувствуют себя уязвимыми, понимая, что дебаты в какой-то степени направлены против них.

- Есть ли в мусульманском сообществе другие подходы к проблеме, которой власти в последнее время придают такое значение?

- Исходя из заявлений мусульманских лидеров разного уровня, мы видим, что все они одинаково озабочены стремлением властей организовать подобные дебаты. Но помимо самих мусульман есть и другие представители французского общества, выражающие настроения большинства и не питающие симпатии к такой постановке вопроса. Среди них президент Сената Жерар Ларше, президент Национальной Ассамблеи Бернар Аккуайе, бывший премьер-министр Жан-Пьер Раффарен, министр иностранных дел Ален Жюппе. Список имен длинный и внушительный. И все дают понять, что проведение данных дебатов не совсем уместно и нежелательно. Не говоря уже о представителях других этнических групп.

- Рассматриваются ли эти дебаты в Совете мусульман Франции как определенная агрессия?

- Агрессия – это, возможно, слишком сильное слово. Но Совет мусульман Франции относится крайне настороженно и скептически к необходимости вновь ставить вопрос, который ранее уже неоднократно был предметом обсуждений всевозможных комиссий по культам. На моей памяти как минимум две из таких комиссий – в 2003 году комиссия, возглавляемая Б. Стаси, и в 2006 году комиссия под председательством Ж.-П. Машелона. Работа и отчеты по результатам деятельности комиссий не были в достаточной мере изучены, и, по сути, тогда это так ничем и не закончилось. К чему же тогда проводить новые дебаты - нам не вполне понятно.

- Не стоит, ли на ваш взгляд, за инициативой президента Франции и его партии чего-нибудь еще, какой-нибудь задней мысли?

- Я не люблю приписывать кому бы то ни было задние мысли, предпочитаю работать с фактами. Просто эти дебаты действительно рискуют на данный момент усугубить ситуацию и привести к еще большему непониманию и противостоянию. Есть такие опасения. Предыдущие дебаты о национальной идентичности, несмотря на заранее обозначенные предостережения и призывы к бдительности, были отмечены крайне необдуманными замечаниями и речами на грани допустимого в цивилизованном обществе.

- Почему Совет мусульман Франции не проявляет публично своей позиции по данной проблеме?

- С того момента, как только было объявлено о начале дебатов о светскости, Совет мусульман Франции, в лице вашего покорного слуги, неоднократно высказывал свою позицию. Нами было напечатано не мало публикаций, в том числе и недавнее коммюнике по этой проблематике. В его тексте выражается, в частности среди прочего, наше недоумение по поводу предложения о замене языка службы на французский, что противоречит не только традиции, но и принципу разделения церкви и государства.

- Во Франции мусульмане (не радикалы) поддерживают эти дебаты или воспринимают их лишь как инструмент, призванный умерить их религиозную активность?

- Мусульмане Франции чтят принцип разделения церкви и государства, устанавливающий нейтралитет государства, поскольку именно он гарантирует всем гражданам свободу совести и вероисповедания, а также равные права.

То, что этот принцип можно использовать в каких-то или чьих-то целях исключать нельзя. Но мусульмане Франции должны сохранять спокойствие на этот счет и проявлять уважение к законам Республики.

- Как вам кажется, если бы у власти были левые, ситуация по вопросам светскости и исправления религиозных культов также имела бы место?

Принцип «светскости» прописан в Конституции страны, и было бы опасно, если бы он каждый раз по-разному трактовался в зависимости от того, какие политические силы находятся у власти.

- Возможно ли, чтобы представители всех основных религий, представленных на территории Франции, сообща заняли позицию в отношении этих дебатов, совершенно отчетливо нацеленных против одной из них?

- В ноябре 2010 года было учреждено и проведено первое Собрание представителей религиозных культов Франции. Оно проводится каждые три месяца. Второе заседание Собрания состоялось 9 марта 2011 г. В ходе заседания обсуждались проблемы взаимодействия общества и религии, а также было решено провести отдельную внеочередную встречу, посвященную «светскости», весной этого года.

Речь не идет о том, чтобы занять какую-то конкретную позицию и высказаться за или против дебатов о светскости. Участники Собрания лишь задают вопрос о том, каким образом будут организованы дебаты в сложившемся сегодня контексте и насколько это целесообразно сегодня.

- Не думаете ли вы, что аннулирование дебатов теперь могло бы также обернуться против мусульманского сообщества?

- Я думаю, что аннулирования дебатов требует большинство наших соотечественников, вне зависимости от того, к каким конфессиям они принадлежат; это и политики, и священнослужители, и рядовые граждане.

- Большинство французов не имеют ни малейшего представления о мусульманском культе. Не кажется ли вам, что мусульмане могли бы сделать определенные шаги в этом направлении, разъяснив и, тем самым, став более открытыми и понятными для остальной части общества?

- Безусловно, я думаю, что они должны быть открыты обществу. Я уже предлагал организовывать дни открытых дверей в мечетях на всей территории Франции с тем, чтобы представить обществу главные ценности ислама, среди которых – открытость и уважение.

- Есть ли у вас достоверные данные о численности активных приверженцев мусульманского культа во Франции?

- Трудно дать точные цифры. Однако исследования и соцопросы называют цифру примерно равную 17% от всего мусульманского населения Франции, т.е. 17% от 5 - 6 миллионов человек. Другими словами, это составляет от 850 000 до 1 000 000 человек и означает, что все они молятся хотя бы раз в неделю, во время пятничной молитвы. С другой стороны, можно отметить популярность некоторых обрядов среди непрактикующих мусульман, например, пост во время Рамадана. Его соблюдают даже те, кто не участвуют в пятничной молитве.

- Как вы относитесь к тому, чтобы имамы во Франции вели службу на французском языке?

- Прежде всего, необходимо знать, что в проповедях есть литургическая часть, которая представляет собой чтение Корана на арабском языке. Другая же часть часто идет на французском языке таким образом, чтобы могли приобщиться все верующие, в том числе не говорящие по-арабски.

Так что ситуация с каждым годом улучшается. Часто мы видим, как имамы ведут службу на двух языках, разделяя ее на две части. Количество имамов, владеющих французским языком, в последние годы существенно увеличилось и скоро станет нормой.

- А что думает Совет мусульман Франции по поводу пятничных уличных молитв как, например, на улице Мира в 18 округе Парижа, когда перегораживается все движение?

- Важно понимать, что уличные молитвы – явление достаточно редкое и в целом маргинальное, затрагивающие всего 4-5 конкретных мест во Франции.

В случае с улицей Мира, мы ведем переговоры с настоятелями мусульманской общины данного округа, и в ближайшее время будут найдены решения данной проблемы.

- Разделяете ли вы недоумение французов по поводу ограничения доступа в некоторые публичные места (бассейны, к примеру), связанного с выделением специальных зон для людей определенной религиозной принадлежности?

- Безусловно, к недоумению французов, видящих, как дорожки бассейна резервируются и закрепляются за определенными группами, нужно относиться с пониманием.

Это тоже маргинальная в целом практика, которая получила распространение в последние 10 лет, в частности, у иудеев. Например, в местечке Сарсель под Парижем так действует еврейский центр Любавич. Муниципалитеты вправе запрещать подобную практику.

- Каково ваше мнение относительно закона, запрещающего ношение паранджи в общественных местах, и практик, подобных той, когда директор одной из школ не разрешил родителям учеников присутствовать на мероприятиях детей в традиционном для мусульманских женщин платке?

- Что касается ношения паранджи, после продолжительных дебатов, в которых принимал участие и наш Совет, был принят соответствующий закон, и мы не можем рекомендовать мусульманкам не уважать этот закон. Даже если изначально мы были против его введения.

По поводу женщин, участвующих в школьных мероприятиях детей и ношении ими характерных головных уборов, закон 2004 г. не распространяется на родителей учеников. Кроме того, в 2007 г. Высший совет по борьбе с дискриминацией и вопросам равенства (HALDE) признал решение о запрете участия женщинам в традиционных головных уборах в школьных мероприятиях детей как противоречащее постановлению о запрете религиозной дискриминации.

- С какими основными проблемами приходится сталкиваться мусульманам Франции? Нехватка мечетей? Политическое давление?

- Прежде всего, мусульмане Франции хотели бы, чтобы к ним относились как и ко всем остальным гражданам, т.е. сообразно единым для всех правам и обязанностям. Они не просят каких-то особых условий и привилегий.

Ну, а то, что говорится сегодня относительно требований по государственному финансированию постройки мечетей, которые мусульмане якобы выдвигают, это абсолютно не соответствует действительности. Мусульмане никогда подобных требований никому не выдвигали. Единственные требования, которые выдвигаются, это чтобы получение разрешения на постройку мечетей зависело исключительно от соответствия нормам и требованиям урбанизации, а не каким-либо еще.

- Не пора ли мусульманам Франции стать наконец-то полноценными французами и тем самым способствовать появлению настоящего французского ислама, а не ислама во Франции?

- Мусульмане Франции требуют права на «недифференцированное» к себе отношение, они не хотят быть предметом бесконечных дебатов.

Противопоставление французского ислама и ислама во Франции нецелесообразно. Ислам всегда мог уживаться с теми условиями и общим контекстом, в которых проповедовался. Можно сказать, что существует один ислам, но формы его проявления могут быть действительно разными в зависимости от того или иного исторического и географического контекста.

- Необходимо ли контролировать фонды, финансирующие строительство мечетей?

- Вопреки расхожему мнению, строительство мечетей осуществляется на пожертвования верующих. Финансирование извне, из-за рубежа – явление крайне редкое. Вообще, здесь необходимо рассматривать каждый конкретный случай.

- Где во Франции существует проблема нехватки мест проведения религиозных мусульманских культов?

- На мой взгляд, нехватка подобных мест действительно представляет проблему. Из 2 000 мест 750 представляют собой комнаты в 100 м². Общая же площадь мест проведения мусульманских культов не превышает 250 000 м².

Учитывая, что общее количество активных верующих составляет примерно 850 000 человек, и что каждому из них требуется примерно 1 м², эту цифру необходимо, как минимум удвоить.

- Не кажется ли вам, что закон 1905 г. о разделении церкви и государства нуждается в некоторых изменениях? Если да, то каких?

- Закон 1905 г. – это закон о равновесии, выработанный и выведенный на основе многовекового опыта и нам не хотелось бы подвергать его каким-либо сомнениям.

Мусульмане Франции просто хотят, чтобы как и прежде данный закон последовательно реализовывался. Кстати, в истории ему не раз приходилось отвечать на стремительно меняющиеся условия. В докладе Ж.-П. Машелона за 2006 г., в частности, приводятся такие факты, как строительство большой Парижской мечети за счет государственных средств и на государственной земле, или, деятельность ассоциации Шантье дю кардиналь в 30-е гг.прошлого века, затем строительство синагог и церквей в 60-е гг. для выходцев из Алжира и т.д. Другими словами, закон прекрасно работает, отвечая на вызовы времени.

- На ваш взгляд, все эти недавние и текущие события в мусульманских странах повлияют на отношение французов к исламу в целом?

- Это не исключено. Международная обстановка, в частности в арабских мусульманских государствах всегда оказывала определенное влияние на наше общество. Сегодня мы наблюдаем новое обострение, которое может усугубиться в связи с начавшимися дебатами о светскости.

- После запрета на ношение паранджи и вуали, после дебатов о национальной идентичности сегодня мы видим новые едва завуалированные атаки – наверное, нелегко во Франции быть представителем мусульманского культа?

- Действительно нелегко участвовать в многочисленных дебатах и в то же время удовлетворять конкретным требованиям и ожиданиям со стороны мусульманского сообщества Франции. Совет мусульман Франции стремится к глубокому и детальному изучению существующих проблем, а не занимать оборонительную и воинствующую позицию, которую нам хотят навязать посредством участия в бесконечных дебатах с манипулированием и спекуляцией фактами.

Перевела Ольга Вейнгарт



Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..