Что чиновнику хорошо, то крестьянину – смерть

По мнению экспертов, многие чиновники высшего эшелона, получая взятки от импортеров, лично заинтересованы в увеличении квот на импорт продовольствия с Запада, тем самым подрывая экономику аграрного сектора своей страны. 

В начале 2000-х годов в правительстве существовало мнение, что России не нужно собственное сельское хозяйство, нам все привезут, и вообще у нас слишком много сельского населения.  

Вот выросли во всем мире с нового года цены на корма. Другие страны отреагировали на это в течение нескольких недель, поддержав собственного сельского производителями деньгами. У нас же только в июле было принято решение выделить по 5 миллиардов рублей в качестве поддержки свиноводам и птицеводам. После этого все чиновники, от которых зависело дальнейшее продвижение этого решения от канцелярской бумажки до конкретных денег, ушли в отпуск. В результате деньги пришли адресатам в октябре. И то не ко всем. Разве это не кризис?  

У многих «белых воротничков» из правительственных учреждений есть даже собственные фирмы, занимающиеся импортом. И они заинтересованы (несмотря на то, что президент и премьер-министр поручили пересмотреть эти квоты в пользу отечественного производителя), чтобы заключенные соглашения работали как можно дольше. В результате на нашем продовольственном рынке заморские продукты по-прежнему занимают опасно большой сектор. Мясо заграничной птицы, в основном американской, например, составляет 40 процентов, свинины – 30 процентов. Это официальные цифры. Реальная ситуация еще хуже. Идут неучтенные поставки через Белоруссию и Украину, из Китая на Дальний Восток. Как итог, на складах скопилось 300 тысяч тонн мяса птицы, которую некуда девать. Это уже не кризис, а хуже – предсмертные судороги.  

Но страшен даже не сам импорт, а то, что в качестве его нам привозят. Мы не можем уберечь от некачественной заграничной продукции здоровье собственного населения.

- Почему, к примеру, американская птица дешевле нашей? - спрашивает сенатор Сергей Лисовский и поясняет. - Да они пять поколений выращивают на одной подстилке. Экономят. Чтобы цыпленок при этом не сдох, его с первой же минуты жизни кормят антибиотиками. У них антибиотики, а у нас дизбактериоз. В России забитую птицу охлаждают в проточной воде. В Америке вода дорогая, потому они, опять же экономя на нас, охлаждают тушки по сути, в грязной жиже, добавляя в нее хлор. Но хлор, между прочим, является геном. И он, оставаясь на птице, в конце концов, попадает в наш организм. Главный санитарный врач Геннадий Онищенко пытался противостоять этому, но на него вылили больше грязи, чем на американскую курицу! И это тоже кризис. Нравственный.  

Что же касается мирового финансового кризиса, который перерастает уже в экономический, то для нашего крестьянина он уже появился двумя своими гранями. Во-первых, рушатся инфраструктурные связи, и, прежде всего, рынки сбыта. Они касаются всей продукции по всей цепочке от производителя до покупателя. Появились серьезные проблемы у торговых сетей, связанные с ликвидностью. Тех самых сетей, на которые мы еще недавно жаловались, что они не берут на свои прилавки продукцию местных товаропроизводителей. Теперь жалуемся, что берут. Но не платят. Потому что многие из них находятся в условиях дефолта.  

И это затрагивает весь аграрный сектор, поскольку крестьяне поставляют на полки торговых сетей свои товары не за предоплату и даже не за оплату по факту поставки, а на реализацию, то есть в кредит. Срок расчета между продавцом и производителем и раньше-то растягивался на 30 и больше дней, а теперь увеличился до квартала, и существует угроза не получить денег вообще. Торговые сети, едва ли не первыми пав жертвами кризиса, сами лягут на полки и станут товаром. И уже их будут покупать кредиторы, в основном банки. А практика показывает, что если сеть переходит в другие руки, она продолжает работать, но вот обязательства, сделанные ранее, перестают выполняться. Банкротства как раз и существуют для того, чтобы очиститься от этих обязательств.  

И крестьянин опасается, что денег за свою продукцию ему не видать, как собственных ушей. А деньги нужны. И это вынуждает его сбрасывать цену на продукцию, продавать ее за живые деньги, но себе в убыток.

Лишь бы выжить. Уже не до реализации ранее намеченных программ, которые, казалось бы, имели хорошую динамику и в которые были вложены большие средства. Ведь за прошлый сезон в аграрный сектор привлечено много инвестиций. Сейчас все эти программы находятся под угрозой, а о новых инвестициях вообще речь не идет. Все свернуто, отодвинуто на более поздние сроки. Когда пройдет кризис. А когда он пройдет и пройдет ли, никто в мире толком не знает.  

Вторая сторона кризиса – это кредитный рынок. Резкое подорожание кредитов, жесткое требование к их возврату и невозможность перекредитоваться, то есть отодвинуть сроки платежей – вот основные угрозы для аграрного сектора. Поэтому он вслед за металлургами и машиностроителями выстроился в очередь к правительству с протянутой рукой. При рекордном-то урожае. За мерами поддержки. Главным образом, за перекредитовкой.  

- Мы начали национальный проект, который перерос в государственную программу, - говорит президент Российского зернового союза Аркадий Злачевский. – В рамках этих проектов были инвестированы очень значительные средства в большое количество животноводческих комплексов. И они еще не все достроены. А возможности достроить вдруг иссякли.  

Да, государственная поддержка таких строек остается в силе. Но она касается только субсидирования ставок по кредитам. Само-то тело кредита занималось, в любом случае, не у государства, а в коммерческих банках.

 И вот наступил час расплаты. Надо платить за оборудование, строительные работы. А – нечем. И проекты встали. Сами по себе они еще дохода не приносят, расходы одни. Пока они не запущены, о какой окупаемости можно говорить? И вот эти обязательства по уже взятым кредитам, которые вложены в проектную документацию, бетон, металл, но еще не обернулись молоком, мясом, товаром, тяжелым бременем легли на параллельный бизнес, пытаясь утянуть на дно и его.  

Эта проблема уже сейчас встала в полный рост для всех без исключения инвестиционных проектов, которые были начаты в рамках национальной программы. Естественно, требуется подушка со стороны государства, чтобы перекредитовать эти обязательства. По сути дела кислородная подушка, без которой больной умрет. И вся государственная программа развития сельского хозяйства, рассчитанная до 2012 года, полетит в тартарары. Стоит такая кислородная подушка недешево. Порядка 900 миллиардов рублей для всего агропромышленного комплекса. Это текущие обязательства, которые до нового года надо погасить. То есть перекредитовать. Об этом и ведут сейчас переговоры аграрии с правительством.