Благословите музыку

«Страдания, усилия помогают музыке зазвучать», - писал выдающийся француз Антуан де Сент-Экзюпери. Писал будто о своей соотечественнице с невероятно драматической судьбой, пианистке Вере Лотар-Шевченко, памяти которой и посвящен конкурс, организованный и проводимый из года в год в России.

В могучем русском языке есть парочка неприметных слов с синонимами, которые, однако, обозначают то, что способно сделать судьбу. Это слова «заметить» («приметить») и «благословить» («вытащить»). Так, в своем стихотворении «Воспоминания в Царском Селе» юный Саша Пушкин продемонстрировал такое понимание истории и сути России, что это привело в восторг самого Гавриила Державина, и, повзрослев, Александр Сергеевич вспомнил сей эпизод в своем романе в стихах «Евгений Онегин»: «Старик Державин нас заметил, / И, в гроб сходя, благословил».

Вот так однажды, будучи в командировке в Барнауле, и специальный корреспондент «Комсомольской правды» Симон Соловейчик (будущий создатель газеты «Первое сентября», девизом которой стали слова «Вы замечательный учитель, у вас прекрасные ученики!»), заметил на афише филармонии имя пианистки Веры Лотар-Шевченко. И послушав пианистку, порасспросив о ней, ахнул и написал статью. Так у Веры началась новая жизнь.

Старая же представлялась ей волшебным сном. В нем она, француженка, родилась в семье двух парижских ученых – математика и словесницы. Были в том «сне» и две любви: одна к музыке, другая – к русскому инженеру, и обе, казалось, супер-счастливые, потому что за Владимира Шевченко она вышла замуж, а в музыке… в музыке уже в 12 лет играла с оркестром Артуро Тосканини. А сколько было путешествий ради учебы и гастролей – не сосчитать: Париж, Вена, да весь мир…

То был конец 30-х годов, так что путешествия закончились для Веры Лотар-Шевченко, переехавшей с мужем в СССР, 13-летним заключением в Севураллаге. Владимира расстреляли.

На свободе она первым делом ринулась в местную музыкальную школу – к пианино! В лагере Вера, чтобы не забыть музыку, беззвучно играла на клавиатуре, вырезанной ножиком на нарах. Она выдержала всё, но во Францию уже не вернулась, хотя и очень звали.

К моменту переезда Веры Лотар-Шевченко из Барнаула в Новосибирск, точнее, в Академгородок под Новосибирском, Юрий Данилин работал в том областном центре, будучи одним из самых молодых собственных корреспондентов «Комсомольской правды». Узнав о пианистке с фантастической судьбой, он, точно так же, как в свое время Симон Соловейчик, не мог не заинтересоваться ею. Он не только познакомился с прекрасной исполнительницей, но и крепко подружился с ней, бережно храня память о ней и после ее ухода . Прошедшим летом в Екатеринбурге состоялся уже VI Международный конкурс пианистов, посвященный памяти Веры Лотар-Шевченко, и все они были организованы Данилиным.  

- Юрий Валерьевич, расскажите, как было дело?

- Я о ней написал. А мне сказали в «Комсомольской правде»: «Юра, вы не читали материал Соловейчика?» Нет, я о нем даже не знал. Нашел, прочитал тот блестящий Симин очерк… Сима, кстати, познакомил Веру Августовну со своей женой Ниной Аллахвердовой, также журналисткой «Комсомолки», а затем журнала «Пионер», и, приезжая в Москву, наша героиня всегда останавливалась в их квартире, потому что очень полюбила Нину. А когда в 1982 году Вера Августовна скончалась, нынешний памятник на ее могиле, чудный маленький обелиск из белого мрамора, на котором выбиты ее слова «Жизнь, в которой есть Бах, благословенна», поставил Артем, сын Симы Соловейчика, тоже, кстати, блестящий журналист и организатор издательского дела.

- Какой она была – Вера Лотар-Шевченко? В моем представлении – необыкновенной…

- Вы правы. Вообще, в музыкальном мире нет другой такой судьбы, чтобы после стольких лет заключения восстановиться и служить музыке - это фантастика!

Физически такое почти невозможно. Вера Августовна, по существу, преодолела непреодолимое. Саму ее жизнь определяла музыка. И все же главное, что меня занимало и удивляло, – как все-таки французская пианистка, из буржуазной семьи, совершенно не привыкшая к тяготам, так мужественно перенесла советские лагеря? Руки у нее после этих нечеловеческих испытаний выглядели совсем не пианистическими. На это не раз обращал внимание дирижер Новосибирского симфонического оркестра Арнольд Кац – с такими руками совершенно невозможно играть! Но ее руки великолепно справлялись с инструментом. Это свидетельствовало о том, что она очень сильный человек. Целеустремленный. Скорее всего, эти качества привил ей ее учитель, всемирно известный пианист и музыкальный педагог Альфред Корто.

- Вы никогда не говорили с ней о Боге?

- Нет, никогда. Зато мы подолгу толковали о бандитах, поскольку ее дверь в квартире плохо закрывалась, и я постоянно пугал ее бандитами, на что она мне неизменно отвечала: после тех, каких я уже видела в лагере, мне никакие не страшны.

- Вера Августовна хорошо говорила по-русски?

- Ей не давался русский язык. Она знала шесть других. Свободно говорила на испанском, немецком, итальянском и, конечно, французском. Итальянский был для нее как родной, потому что она родилась в Турине, где тогда работали ее родители. Она и читала на итальянском. А по-русски она говорила очень забавно, и часто смеялась сама над собой.

- Ее муж Владимир Шевченко был так хорош, что она бросила всё и поехала за ним?

- У Веры Августовны всегда все определяло чувство. Владимир Мотыль, рассказывая о том, как он работал над образом Полины Гёбль-Анненковой в фильме о женах декабристов, сообщил публике, что делал образ с нее, со своей современницы Веры Лотар-Шевченко. Они, Мотыль и Вера, познакомились в Нижнем Тагиле, где Вера Августовна после освобождения из лагеря работала концертмейстером в местном музыкальном театре, а молодой Мотыль – режиссером. Владимир Яковлевич на съемках фильма «Звезда пленительного счастья» объяснял Эве Шикульской, исполнительнице роли француженки Полины Гёбль, которой эта роль никак не давалась, что надо …вот как Шевченко: она сначала сделает, а потом подумает. То есть Вера всегда шла за чувством. Это, между прочим, определяло очень многое и в ее исполнительской манере. А главное – в жизни. Она ведь пошла за Владимиром исключительно потому, что любила его. Это вообще, на самом деле, удивительный роман! Ее письма, которые есть в нашем документальном фильме о Лотар-Шевченко, свидетельствуют об этом.

- Как это вы придумали конкурс памяти Веры Лотар-Шевченко?

- Мы дружили с Верой Августовной. После ее ухода стали проводить вечера памяти. Затем состоялся музыкальный фестиваль в ее честь, участие в нем приняли известные пианисты. Нельзя было допустить, чтобы такая судьба была «съедена» временем. А через год появился и этот конкурс. Только благодаря Фонду Первого президента России Б.Н. Ельцина и его руководителям – Татьяне и Валентину Юмашевым эта идея смогла осуществиться. Минувшим летом состоялся уже VI Международный конкурс пианистов памяти Веры Лотар-Шевченко. Сначала конкурсы проходили в Новосибирске, теперь – в Екатеринбурге, были выступления и в Париже.

- Один из самых необычных участников вашего конкурса - Олег Аккуратов. Если можно, два слова о нем.

- Олег, незрячий мальчик, учился в специализированной школе в Армавире. Его воспитывали бабушка с дедушкой. У родителей была своя жизнь и свои семьи, хотя вот в последнее время папа стал его директором. По существу, Олег – дитя этой армавирской школы. Директор школы, учителя, его преподаватели – все уделяли ему огромное внимание. Ведь Олега, в отличие от других детей, нужно было умыть, одеть, накормить… И этот юноша оказался совершенно феноменальных способностей! У него обнаружился абсолютный слух. Он мальчик-слух! Он слышит то, что простые люди не слышат. И он живет исключительно музыкой. Педагоги его учили по системе Брайля. Он отлично знает мировую музыку и мировую литературу. У меня иногда даже складывается ощущение, что он видит. Вот и во Франции он всюду с нами ходил. Сопровождающие не делали для него никаких исключений. На Эйфелеву башню поднимались. В музее Орсэ побывали. Он ходил от картины к картине, и они ему рассказывали сюжеты. И казалось, что он видит Сезанна, Энгра, Моне и Мане… А когда Олег подошел в музее Орсэ к бюсту Бетховена, он припал к этому бюсту лицом. И долго стоял, прижавшись. Пальчиками прошелся по всему лицу композитора. Это чудесная работа Родена. И вот он стоял, обнявшись с Бетховеном, довольно долго. Надо отдать должное служителям музея, его никто не отвлекал.

- Слава Богу, Олега всю жизнь окружают такие замечательные люди. Но иногда у меня складывается впечатление, Юрий Валерьевич, что к детяи с ограниченными возможностями в нашей стране относятся более внимательно и профессионально, чем к обычным. А с обычными-то что делать? Теми, чьи уши и душа по большей части заняты поп-сой, какими-то тюремными блатными песнями, еще чем-то очень тяжелым. Кто будет слушать в будущем лауреатов вашего фестиваля, кроме их «соратников» по музыке?

- Проблема серьезная. Если наша школа – и высшая, и средняя – до сих пор обходятся без философии и психологии, то что говорить уже о классической музыке? Печально. Это не может не сказываться на интеллектуальном облике общества. И, по-моему, это очевидно.

- Обычной современной школе под силу привить вкус детям или это должны делать только родители?

- Все это довольно просто для государства и особых затрат не требует. Образовательные программы надо менять. Собственно, до настоящей реформы образования мы еще так и не добрались.

Но родители, при всей своей занятости, должны быть обеспокоены больше всех – речь ведь идет об их собственных детях.

…Шесть конкурсов позади. Почти все лауреаты побывали после победы во Франции. Концерты проходят там с большим успехом, музыканты выступают на сцене, где в свое время играли Вера Лотар и ее знаменитый учитель Альфред Корто.

Победителям и призерам VI конкурса руководство Государственного Академического Большого театра России подарило возможность выступить в Бетховенском зале театра. Зал был полон. Играли молодые пианисты блестяще, и каждый в своей манере. И все вместе – следуя великой отечественной музыкальной традиции. Эта традиция давно вышла за пределы столиц. Самый молодой победитель (в юношеской группе конкурса) Александр Ключко родился в Саранске, Александр Широков – в Череповце на Вологодчине, Роман Косяков – в Киселевске Кемеровской области, Олег Худяков, обладатель Первой премии конкурса памяти В. Лотар-Шевченко этого года, – в Арзамасе-16 (ныне Саров Нижегородской области), Артур Ворожцов – в Северске Томской области, и только Тимофей Доля – в Москве. Артур сохранил верность Сибири, он студент Новосибирской консерватории, четверо учатся в Московской консерватории, а 16-летний Саша Ключко – в Московском государственном колледже музыкального исполнительства имени Ф. Шопена.  

Чуткая Москва не изменяет себе. Она по-прежнему замечает, приветствует и лелеет таланты, собирая их по всей России.

Специально для «Столетия»


Статья опубликована в рамках проекта с использованием средств государственной поддержки, выделенных в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 05.04.2016 № 68-рп и на основании конкурса, проведённого Национальным благотворительным фондом.