Увядшие розы грузинской революции

Масштаб гангрены стал нам ясен после того, как мы подняли грязные покрывала. Нога мужчины была наполовину поражена ею, и он стонал в агонии. Рыдали и окружавшие его женщины. Отопления не было, если не считать жалкой электрической плитки, которая тускло мерцала в полумраке. Не было и надежды: ни этот мужчина, ни другие беженцы, проживавшие (если можно так сказать) в этом бесхозном здании в грузинском селе не видели врача много месяцев. Еда у них появлялась спорадически. Ему оставалось жить всего несколько недель.

Такой была Грузия в 1999 г., когда она вступила в Совет Европы, главную организацию континента по защите права человека. Страны, желающие вступить в него, должны продемонстрировать, что они являются демократическими и правовыми государствами. Всего этого у Грузии было полно на бумаге, но какие бы то ни было атрибуты западного прогресса практически отсутствовали. Простые грузины живут без электричества и отопления большую часть дня, в условиях невообразимой нищеты.

Однако страна считается прозападной, потому что она стала целью западного экспансионизма сразу после распада Советского Союза, при полной поддержке как республиканцев, так и демократов.

Те несчастные, которые умирали из-за отсутствия лечения, были грузинами, бежавшими в 1992 г. во время первой войны в сепаратистской Абхазии. Грузия, будучи черноморским государством, граничащим с Россией, и транзитной страной для трубопровода, по которому каспийская нефть идет на Запад, имеет большое геополитическое значение, поэтому к тому времени она получила бесчисленные миллионы в качестве помощи для этих беженцев, на развитие демократии и проекты в сфере гражданского общества. Но помощь разворовывалась, а беженцев обрекли на нищету и гибель.  

Добро пожаловать в страну, которую Запад считает маяком свободы, особенно, после недавнего конфликта между армиями России и Грузии за другой сепаратистский регион - Южную Осетию. Когда после Первой мировой войны Российская империя погрузилась в пучину гражданской войны, великий британский геополитик и стратег сэр Хэлфорд Макиндер (Halford Mackinder) отправился от имени министра иностранных дел лорда Керзона в Грузию в качестве высокого комиссара Великобритании по Южной России. Он вынудил главнокомандующего белой армии генерала Деникина пообещать независимость Грузии и ее соседям, поскольку британцы хотели контролировать железную дорогу Баку-Батуми, по которой каспийская нефть поступала в черноморские порты. После краха Советского Союза в 1991 г. Запад именно так и по тем же самым причинам отреагировал на ситуацию на Кавказе: американские ученики Маккиндера много лет расценивали Грузию как стратегический форпост против России, тем более, что она является главной транзитной страной нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан, построенного на западные деньги.  

Однако Грузия - это не только страна, давшая миру Сталина и самых жестоких его сподвижников - в первую очередь, Лаврентия Берию и Григория Орджоникидзе.

Это страна, первая леди которой объявила своего мужа достойным наследником этих палачей.

В 2004 г. Сандра Рулофс (Sandra Roeloffs), голландская жена проамериканского президента Михаила Саакашвили, заявила одной из газет своей родной страны: «Грузия создавала сильных лидеров: Сталина, Берию, Гамсахурдию [постсоветского лидера], даже Шеварднадзе до того, как он впал в зависимость от власти. Они не ограничивали свои амбиции Грузией. То же самое делает мой муж. Он продолжает эту традицию. Стране нужна сильная рука. Крайне важно, чтобы вернулось уважение к власти. Думаю, мой муж вполне способен устрашать людей».  

Грузины, несомненно, пользуются репутацией людей жестоких. В ельцинские девяностые, когда Россия скатилась к анархии, «крестные отцы» русской мафии как правило использовали бандитов с Кавказа в качестве рэкетиров и деловых партнеров. Теперь для русских слова «грузин» и «кавказец» значат примерно то же, что в свое время «сицилиец»' для европейцев и американцев - символ кланового насилия и беспощадного бандитизма. Более того, заботливое «взращивание» Западом мафиозных государств вроде Грузии и Косово заставляет вспомнить об альянсе, который во время Второй войны американцы заключили с сицилийскими преступными группировками для борьбы против Муссолини. Надо сказать, что внешний облик типичного грузина-мужчины - двухдневная щетина и неизменная кожаная куртка - не слишком помогает изжить этот карикатурный образ.  

История этой страны за 17 лет после крушения СССР - это почти исключительно история насилия.

В 1992 г. грузинский националист Звиад Гамсахурдия был свергнут после гражданской войны с двумя сепаратистскими регионами. Его место занял старый друг Джеймса Бейкера (James Baker) Эдуард Шеварднадзе - бывший советский министр иностранных дел, а до того - босс компартии в Грузии; после распада СССР он вернулся на родину, чтобы снова встать у ее руля. Западные лидеры, левые и правые, не скупились на похвалы в адрес Шеварднадзе - до того момента, как и он был свергнут в результате организованной Западом «революции роз» в конце 2003 г. После этого все в один голос стали называть его коррупционером и диктатором.  

Новым объектом славословий на Западе стал еще один «сильный человек» в Тбилиси - они посыпались сразу же после того, как он утвердился у власти, получив более 95% голосов на президентских выборах: такому результату позавидовал бы и Саддам Хусейн. Эти овации не смолкали, несмотря на то, что Саакашвили проявил явную склонность к насилию. 12 января 2004 г., вскоре после «революции роз» и еще до того, как он официально стал президентом, Саакашвили заявил: он отдал приказ полиции открывать огонь на поражение по заключенным, устраивающим беспорядки в тюрьмах. «Мы ликвидируем всех бандитов как класс», - добавил он.

В августе того же года президент объявил, что приказал военным кораблям стрелять по любым судам, вторгающимся в территориальные воды Грузии, в том числе по круизным теплоходам, доставляющим туристов в Абхазию.

 (На Черном море проводят отпуска многие россияне).  

Едва придя к власти, режим Саакашвили развязал настоящую оргию арестов государственных служащих. В рамках «антикоррупционной кампании» - это словосочетание у всех навязло на зубах еще с советских времен - были задержаны сотни людей. Несколько месяцам грузинам в прямом телеэфире ежедневно показывали, как министров, чиновников и судей под покровом ночи заталкивают в полицейские машины. Несомненно, кому-то из грузин это зрелище падения прежних «вершителей судеб» доставляло наслаждение, но многие, вероятно, опасались в один прекрасный день услышать в три часа ночи настойчивый стук в собственную дверь.  

Всем этим буквально упивались «клакеры» Саакашвили из западных СМИ. Грузинскому президенту действительно удается весьма успешно преподносить свое «феодальное княжество» как воплощенный джефферсоновский идеал. Отчасти это связано с тем, что Тбилиси пользуется услугами вашингтонских лоббистов, вроде консультанта Джона Маккейна (John McCain) по внешнеполитическим вопросам Рэнди Шенеманна (Randy Scheunemann), а также брюссельской пиаровской фирмы. Но еще в большей степени это стало результатом склонности Запада к самообману, приобретающей эпидемический характер. Столкнувшись с трудноразрешимыми внутренними проблемами, требующими поиска баланса между различными политическими силами, западные государства любят периодически предаваться опасному внешнеполитическому «эскапизму». Мы воображаем, будто наши бомбы несут свободу угнетенным народам. Образ «народа-жертвы» в наше время с легкостью превращается в психологический «катализатор», побуждающий ничтоже сумняшеся бросаться на помощь боснийским мусульманам, иракцам, а теперь и грузинам.

Эти народы и страны, о которых мы ничего не знаем, играют роль пустого экрана, на который мы проецируем собственные фантазии.

 Наши представления о них куда больше говорят о нас самих, чем об объективной реальности.  

Так, один известный репортер BBC назвал грузинских чиновников в кожаных пиджаках «самым фотогеничным правительством в мире». Он не уставал восхищаться энергией нового генерального прокурора Ираклия Окруашвили, и тем, что власти приглашают людей разоблачать взяточников по «антикоррупционной горячей линии». Вот она, «власть народа» в действии, восторгался он - явно не понимая, какие ассоциации со сталинизмом порождают эти шаги.  

Однако три года спустя, когда колесо фортуны сделало очередной поворот, и Окруашвили, рассорившись с президентом, создал собственную оппозиционную партию, энтузиазм сменился гробовым молчанием. На пресс-конференции 25 сентября 2007 г. Окруашвили заявил: «Стиль правления Саакашвили, который перешел все грани, установил за правило безнравственность, несправедливость, угнетение. Ежедневные репрессии, разрушение домов и церквей, ограбление, раскулачивание, убийство людей, хочу подчеркнуть - убийство людей, стали для властей обычным делом».  

Конкретно же, Окруашвили утверждал, что президент велел ему избавиться от Бадри Патаркацишвили, - магната-миллионера грузинско-еврейского происхождения, жившего в Англии – «как убрали Рафика Харири в Ливане».

Патаркацишвили был медийным «бароном»; поначалу он поддерживал режим Саакашвили, прежде всего с помощью своего телеканала - совместного предприятия, которое он создал с Рупертом Мэрдоком (Rupert Murdoch) - но разочаровался в нем после подозрительной смерти в 2005 г. премьер-министра страны Зураба Жвания. Окруашвили также высказал предположение, что Жвания стал жертвой политического убийства.  

Реакция властей на пресс-конференцию Окруашвили и его намерение побороться за политическую власть последовала немедленно: он был брошен в тбилисскую центральную тюрьму. К 8 октября Окруашвили «раскаялся». По телевидению показали видеозапись его допроса. Окруашвили - он выглядел измученным, и говорил с долгими паузами - признался в вымогательстве и рэкете (именно по этим обвинениям его арестовали), точно так же, как обвиняемые на московских «показательных процессах» в тридцатые годы. Он отказался от всех обвинений в адрес властей, с которыми выступил 25 сентября, заявив, что говорил все это исключительно с целью набрать политические очки. Его явно подвергли пыткам.  

Вскоре политическая ситуация в стране начала выходить из-под контроля.

После ареста Окруашвили, в начале ноября, начались массовые демонстрации против правительства Саакашвили.

 Для подавления восстания было задействовано множество вооруженных до зубов полицейских; демонстрантов жестоко избивали. Хотя видеокадры разгона акций протеста транслировались по CNN, Саакашвили по-прежнему превозносили как образцового демократа. Режим объявил в стране чрезвычайное положение, в правительстве произошли перестановки, а затем, в январе и мае, состоялись президентские и парламентские выборы: последние - в соответствии со спешно перекроенным избирательным законом. Даже безвольная Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе, чья поддержка любых жестокостей, творившихся в Грузии с 1992 г., стала притчей во языцех, вынуждена была признать, что обе предвыборные кампании сопровождались масштабным запугиванием, насилием, и фальсификацией бюллетеней. Саакашвили был переизбран, получив 53,5% голосов - достаточно, чтобы избежать второго тура. А Бадри Патаркацишвили, как и предсказывал Окруашвили, действительно скоропостижно скончался от сердечного приступа в возрасте 52 лет. Это произошло 12 февраля, после встречи Патаркацишвили с известным российским олигархом, живущим в Лондоне, и его адвокатом, прежде занимавшим пост генерального прокурора в правительстве Тони Блэра. (Поначалу полиция заявляла, что обстоятельства смерти магната внушают подозрения, но в конечном итоге уголовное расследование решено было не проводить).  

Именно на этом фоне нарастающей нестабильности в стране и крайне неблагоприятного поворота в собственной политической судьбе Саакашвили принял решение начать наступление на Южную Осетию ночью 7 августа.

Очевидно он, подобно аргентинским генералам, захватившим в 1983 г. Фолклендские острова, рассчитывал, что скоротечная «национально-освободительная» война усилит его падающую популярность.

Но Саакашвили просчитался. Да, Дик Чейни (Dick Cheney) прилетел в Тбилиси и вновь пообещал Грузии членство в НАТО, несмотря на понесенное поражение, а также помощь в восстановлении территориальной целостности страны, но уже в январе будущего года Чейни уйдет со своей должности, и его обещания немногого стоят. А если судить потому, насколько быстро в Грузии вершится «политическое правосудие», то и Саакашвили - из-за которого Грузия вероятнее всего навсегда потеряла два своих сецессионистских региона - возможно, скоро последует за ним в досрочную отставку, если, конечно, его не постигнет еще более печальная судьба.  

Джон Лафлэнд - заместитель директора парижского Института демократии и сотрудничества по научным исследованиям. Его последняя книга называется «История политических процессов от Карла I до Саддама Хусейна» (A History of Political Trials From Charles I to Saddam Hussein)