Уязвимое «подбрюшье» России

В работе круглого стола, проведенного Фондом исторической перспективы, приняли участие ведущие российские эксперты по проблеме Кавказа, а также представители новых независимых государств – Абхазии и Южной Осетии. Вниманию читателей предлагается выступление одного из участников круглого стола ведущего научного сотрудника ИМЭМО РАН, доктора исторических наук А.Б. Крылова.

После распада СССР и вооружённых конфликтов начала 1990-х ситуация на Кавказе развивалась в неблагоприятном для России направлении. США и их союзники осваивали этот регион и вели политику постепенного выдавливания России с Южного, а в перспективе – и с Северного Кавказа. Политика Москвы отличалась пассивностью, несла на себе печать пораженчества и неоправданных иллюзий по поводу перспектив будущего сотрудничества с Западом. Ситуация на Северном Кавказе все больше выходила из-под влияния федеральных органов власти, масштабы политического, военного и экономического присутствия РФ на Кавказе неуклонно сокращались. Ситуация начала лишь меняться в начале первого десятилетия XXI века.

В последние годы казалось, что произошла радикальная переоценка российской политики на Кавказе и она приобрела качественно новый характер. Это проявилось во время пятидневной войны в августе 2008 г., а затем - в отказе от признания легитимными границ постсоветской Грузии (то есть бывшей Грузинской ССР), в официальном признании независимости Абхазии и Южной Осетии 26 августа 2008 г., в заключении договоров о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, создании на территории этих республик постоянных российских военных баз, о совместной охране их границ и т.п.

Вместе с тем и после пятидневной войны главным недостатком российской политики на Кавказе продолжало оставаться неумение действовать на опережение событий.

Создаётся впечатление, что после окончания войны Москва сосредоточилась прежде всего на усилении своего военного присутствия в Армении, а также создании военных баз на территории Абхазии и Южной Осетии. Наряду с этим Абхазии и Южной Осетии оказывается экономическая помощь, однако ее эффективность весьма ограничена и она до сих пор слишком часто не доходит до рядовых граждан.

После пятидневной войны дипломатические отношения с Грузией были разорваны по инициативе Тбилиси. Российское руководство отказалось иметь дело с М. Саакашвили, которого объявили военным преступником, но не предприняло реальных шагов к его судебному преследованию. Грузинское же руководство воспользовалось опытом подачи «чеченских исков» против РФ и инициировало подачу множества судебных исков от «пострадавших от российской агрессии» в Европейский суд по правам человека. Информационная кампания по разоблачению на Западе совершённых грузинской армией преступлений против населения Южной Осетии и российских миротворцев также не идёт ни в какое сравнение по своей активности и масштабам с систематической пропагандой в защиту «маленькой Грузии», обижаемой «имперской» Россией.

После Пятидневной войны Москва провозгласила политику невмешательства во внутренние дела Грузии, заявила о признании её территориальной целостности и стала ждать, когда грузинский народ будет доведен до столь бедственного состояния, что он сам свергнет и осудит Саакашвили за совершённые преступления. В итоге грузинский диктатор получил возможность оправиться от военной катастрофы, получить поставки нового вооружения и восстановить боеспособность своих вооружённых сил.

Морские коммуникации в восточном секторе Черного моря были взяты под охрану российскими пограничными катерами лишь после того, как грузинские власти восстановили боеспособность своих ВМС и вернулись к своей прежней практике захвата торговых и рыболовных судов. Аналогичным образом – лишь после возобновления практически ежедневных обстрелов Южной Осетии с грузинской территории - российское руководство заявило о том, что с 3 августа 2009 г. контингент российской военной базы будет проводить мероприятия по безопасности в связи с годовщиной грузинской агрессии, в том числе и учения на территории республики.

Президент РЮО Э. Кокойты приветствовал данное заявление Министерства обороны России и «очень жесткий настрой России по этому поводу». Однако было бы куда разумнее не утрачивать подобный жёсткий настрой после Пятидневной войны, это позволило бы пресечь саму возможность возвращения Саакашвили к прежнему воинственному курсу.

Особенно печально, что российской дипломатии не удалось воспрепятствовать новым масштабным поставкам вооружения в Грузию.

Москва фактически упустила возможность использовать проблему транзита грузов в Афганистан для оказания давления на США и НАТО на кавказском направлении (да и постсоветском пространстве в целом).

А увязывание российской позиции в данном вопросе с получением гарантий введения эмбарго на поставки вооружений государству-агрессору Грузии, по вопросу расширения НАТО на восток и другим затрагивающим интересы России проблемам было бы как нельзя более уместным. Вместо торга по проблеме транзита Москва пленилась объявленной Обамой «перезагрузкой» и фактически дала Соединённым Штатам и НАТО «зелёный свет» на перевозку грузов в Афганистан по российской территории. В ответ Россия получила широкую улыбку Обамы и устные обещания улучшить к ней отношение. Все это очень напоминает историю с такими же устными обещаниями двадцатилетней давности не расширять НАТО на восток после роспуска Организации Варшавского договора и объединения Германии.

Россия продолжает оставаться единственным государством мира, которое обладает сравнимым с США ядерным потенциалом, что диктует характер той политики, которую проводят по отношению к ней США и НАТО. Естественно, что США и НАТО будут стремиться к её всемерному ослаблению, и это наглядно проявляется в жизненно важном для безопасности России Кавказском регионе.

Важная геополитическая роль Кавказа, большая, временами несоразмерная роль внешнего фактора в жизни региона в сочетании с высоким внутренним потенциалом конфликтности обусловили превращение Северного Кавказа в наиболее «проблемный» регион Российской Федерации, а региона в целом - в одну из основных "зон нестабильности" в мире. Ситуацию осложняют и те негативные изменения, которые произошли на Южном Кавказе после распада СССР.

В результате почти двадцатилетнего постсоветского развития стран Южного Кавказа произошло резкое падение уровня жизни, промышленного и сельскохозяйственного производства, научного, технологического потенциала, социального и медицинского обслуживания. Стремительное расслоение и социальная поляризация привели к формированию в каждой из стран региона богатой прослойки, которая включает в себя государственную бюрократию и тесно связанный с нею бизнес, весьма близкую по своим характеристикам к «новым русским».

В регионе так и не сформировалось сколько-нибудь значительного среднего класса, для подавляющего большинства населения два первых десятилетия независимого развития принесли с собой обнищание и деградацию качества жизни.

В результате падения уровня жизни произошло значительное снижение индекса развития человеческого потенциала, массовый выезд на заработки в основном мужчин молодого и среднего возрастов с нарушением нормальной пропорции полов в населении, при этом женский перевес начинается уже в относительно молодых возрастах и затем устойчиво нарастает. В странах ЮК наблюдается одновременное уменьшение численности населения и его старение.

После распада СССР социально-экономическое развитие государств ЮК шло разными путями. В результате относительная однородность, унаследованная от советских времен, была утрачена. Подобная неоднородность в региональном разрезе будет способствовать сохранению высокого потенциала конфликтности. Обладающий богатыми сырьевыми ресурсами Азербайджан оказался в регионе в наиболее благоприятном положении. Главным источником доходов стал экспорт энергоносителей и экономический рост страны до сих пор базируется на экстенсивном использовании энергетических ресурсов. Подобный упор на развитие энергетического сектора стал причиной недостаточной диверсификации экономики и зависимости от ситуации на мировом энергетическом рынке. К тому же энергетические ресурсы Азербайджана ограничены и уже в ближайшие годы объемы добычи могут значительно снизиться.

Пока азербайджанская элита не проявляет заметного беспокойства по поводу зависимости от «нефтяной иглы» и не имеет достаточных стимулов к политической и экономической модернизации.

В стране сложилась авторитарная модель управляемой или имитационной демократии. Правящий режим полностью контролирует политическую жизнь страны и в состоянии обеспечивать на выборах нужные результаты независимо от того, как проголосуют избиратели. У раздробленной прозападной оппозиции практически нет шансов добиться смены режима путем победы на президентских выборах. Высока вероятность того, что нынешний президент Азербайджана Ильхам Алиев (или, по крайней мере, клан Алиевых) еще долго останется у власти.

Отсутствие перспектив смены правящего режима конституционным путем в условиях отсталости социально-экономической структуры и огромного разрыва в уровнях дохода различных слоев населения ведет к росту социальной напряженности и создает благоприятные условия для деятельности экстремистских сил. Признание странами Запада легитимности осуществленной «передачи власти по наследству» от отца к сыну привело к кризису ориентированных на западную модель демократии политических сил. В результате при финансовой поддержке из-за рубежа в стране наблюдается рост влияния ислама в его наиболее радикальной аравийской разновидности.

Фундаментом экономики независимой Армении стала ядерная энергетика. В условиях отсутствия богатых месторождений природных ископаемых и надежных коммуникаций с внешним миром из-за конфликта с Азербайджаном и сложных отношений с Турцией и Грузией только успешное функционирование Армянской АЭС позволило стране обеспечить свою энергетическую безопасность, сохранить передовые технологии. Армении удалось расширить применение ядерных материалов и новых технологий в медицине, промышленности, сельском хозяйстве, наладить экспорт электроэнергии в соседние страны.

Несмотря на сохранение сильных авторитарных тенденций, Армения намного успешнее других стран региона развивает институты демократии.

Путем выборов в стране сменилось несколько президентов, успешно действуют и пользуются сильным влиянием проправительственные и оппозиционные партии. Политическая и социально-экономическая ситуация в Армении продолжает оставаться весьма сложной. В первую очередь это обусловлено отсутствием надежных коммуникаций с внешним миром и высокой степенью монополизации экономики тесно связанными с властью олигархическими группами.

Социальная поляризация общества способствует росту протестных настроений. Если нынешнему руководству страны в ближайшем будущем не удастся значительно улучшить социально-экономическую ситуацию и поднять уровень жизни населения - влияние оппозиционных политических сил будет усиливаться.

Исповедующие евроатлантические ценности власти Грузии не сумели провести экономических реформ, промышленность и сельское хозяйство находятся в состоянии глубокого кризиса. Страна выживает благодаря масштабной финансовой помощи от США и ЕС. Православие и национальная культура испытывают наиболее интенсивное в регионе давление со стороны новых религиозных течений и западной «гламурно-попсовой» культуры, происходит размывание национальной идентичности, интеллектуальный потенциал страны имеет устойчивую тенденцию к снижению.

В результате противоречащей национальным интересам политики властей Грузия превратилась в государство с ограниченным суверенитетом, заложника трудно прогнозируемых глобальных геополитических изменений.

В ближайшей перспективе рассчитывать на изменение нынешнего антироссийского курса Тбилиси не приходится, так как национально ориентированные силы в тбилисской политической элите практически отсутствуют.

Во многом благодаря отказу тбилисского руководства от самостоятельной внутренней и внешней политики перспективы развития ситуации в Грузии и во всем регионе теперь во многом зависят от политики внешних по отношению к региону игроков – прежде всего США.

Высокий уровень межэтнического напряжения продолжает сохраняться в районах с азербайджанским населением (Квемо-Картли) и в населенной армянами Джавахетии.

В Грузии сложилась наиболее жесткая в регионе авторитарная модель управляемой имитационной демократии. Правящий режим жестко контролирует политическую жизнь и в состоянии обеспечивать на выборах нужные результаты независимо от того, как проголосуют избиратели. Глубокий социально-экономический кризис, усиление авторитарных тенденций и рост протестных настроений повышает вероятность дестабилизации Грузии.

Политика России на Кавказе должна быть направлена на нейтрализацию имеющихся и потенциальных угроз политической, экономической и социальной стабильности Российской Федерации. Очевидно, что внешние и внутренние угрозы тесно взаимосвязаны. Поэтому для их нейтрализации Москве необходимо в полной мере учитывать кавказский фактор при выработке концепции российской внешней политики. Не менее важно, чтобы российские власти сумели проводить скоординированную политику на Южном и Северном Кавказе.

Полностью материалы круглого стола будут опубликованы в очередном выпуске экспертного издания Фонда исторической перспективы «Звенья».