Россия в поисках Индии

То, что произошло во время визита в Москву премьер-министра Индии Манмохана Сингха - феномен. Феномен, прежде всего, для людей, плохо знакомых с реальностями современной международной политики, но полагающих, что знают и понимают все. Таких, к сожалению, большинство в том слое общества, который - по идее - должен быть достаточно просвещенным, чтобы принимать решения в каких угодно сферах, от мелких торговых контрактов до стратегических планов.

Что же пошло не так во время визита? Как оповестила одна из российских центральных газет, несмотря на официальные заявления о безоблачных отношениях Москвы и Дели, восьмой ежегодный российско-индийский саммит был омрачен неподписанием ключевого соглашения о сотрудничестве в атомной области.
Перенос на неопределенный срок подписания соглашения о российском участии в строительстве новых АЭС в Индии поспешили назвать лишь верхушкой айсберга, скрывающего растущие разногласия давних стратегических партнеров. И объявили о «развороте Индии в сторону США».
Делийское информационное агентство «Индо-Эйшн ньюс сервис» предложило свою оценку: «Осторожная Москва теперь будет внимательно наблюдать, а что имеет в виду премьер-министр Индии, когда называет Россию главным стратегическим партнером… Российские источники указывают на определенный дефицит доверия, возникающий в Москве по поводу действий Дели во внешней политике и закупках вооружений. Москва чувствует себя неуютно из-за все более независимого и уверенного стиля индийской дипломатии. Еще один важный повод для российской озабоченности – это то, что Индия, которая когда-то на 80 процентов зависела от Москвы в закупках вооружений, диверсифицирует свой импорт военного оборудования. Компании из Европы и США конкурируют наравне с Россией в 12-миллиардном индийском тендере на покупку 126 истребителей…»

Можно было бы понять тех, кто говорит о кризисе в российско-индийских отношениях. Можно – если воспринимать этот кризис не как индийскую «измену» или «охлаждение», а как результат меняющегося характера положения - и Индии, и России в мире.

Леонида Ильича Брежнева и Индиры Ганди давно нет. А состояние умов российского политического класса, как ни странно, недалеко ушло от времен того «золотого века» советско-индийской дружбы. И реагирует этот класс как раз на то, что век сегодня другой - это становится уже окончательно ясно.
Перед нами - долгожданный кризис мышления для тех, кто до сих пор видит мир в рамках российско-американского - или российско-западного - противостояния. И автоматически числит Индию, а также Китай или множество иных важных стран, в качестве потенциального союзника в перетягивании каната с «враждебным Западом». Или они «с нами», или «с ними». Или подписывают соглашения о наших трубопроводах и атомных станциях, или поддаются враждебному давлению и отказываются от подписания. Но ничего подобного не происходит ни между Москвой и Дели, ни в мире в целом. Идет тонкая подстройка к новым реальностям.
Здесь – возвращаясь к московскому саммиту - надо добавить, что стандартная цена одного атомного реактора один миллиард долларов, а речь шла о шести реакторах. Причем в целом идея была согласована еще во время февральского визита Владимира Путина в Дели. Деньги большие. И столь же велико разочарование даже не в «Росатоме», а среди немалой армии чиновников, отвечающих за успех визита. Этим людям даже несколько выгодна злорадно звучащая в некоторых российских СМИ идея о том, что партнерство Москвы и Дели разваливается на глазах, поскольку «Индия изменяет».
На самом деле с партнерством этим происходит нечто прямо противоположное. Оно, после многолетнего кризиса, с большим трудом формируется заново, буквально с нуля. Нынешний визит Сингха в Москву показал и успехи на этом пути, и мучительное топтание на месте.

«Нуль» прослеживается в обычной, не имеющей отношения к межгосударственным соглашениям, торговле. Эпоха Индиры Ганди, когда Россия поставляла Индии нефть и оружие, и получала - фактически по бартеру - товары типа чая и кофе, давно кончилась. Новая никак не рождается.

Раньше торговали государства. Сегодня и российские, и индийские частные предприниматели увлечены рынками Европы и - в случае с Индией - Америки. В ходе визита Манмохана Сингха в Москву говорилось и о том, что один миллиард долларов индийского экспорта в Россию, то есть один процент всего экспорта страны – ничто. И о том, что российский экспорт туда, не считая военного, смешон. Максимальные оценки товарооборота – 4 миллиарда долларов в год. Два правительства уже не первый год пытаются заново и полностью создать фундамент общения бизнесменов двух стран – деловые клубы, налаженное банковское сотрудничество. Поставленная цель добиться товарооборота в 10 миллиардов довольно амбициозна.
Получается все, что касается сотрудничества в сфере высоких технологий. Это задача, поставленная еще на саммитах Владимира Путина с прежним премьером – Аталом Бихари Ваджпаи. И здесь довольны обе стороны. Сингх в своем интервью говорил об успехе в выполнении «Комплексной долгосрочной программы» научно-технического сотрудничества: «Эта программа была запущена 20 лет тому назад, и позволила достичь многого. Одно из достижений - учреждение семи совместных научно-исследовательских центров… Космические агентства Индии и России вместе разрабатывают и эксплуатируют российскую спутниковую навигационную систему Глонасс, реализуют спутниковый проект Youthsat с участием студентов вузов обеих стран».
В военной сфере речь идет о совместном производстве вооружений - самолетов Су-30МКИ, танков Т-90С, ракет «Брамос», то есть тоже, скорее, о технологическом сотрудничестве, чем о торговле. И это понятно: Индия – страна, прежде всего, высоких технологий, именно они обеспечивают ей 8–9 процентов прироста экономики в год, именно к этой проблематике приковано внимание индийского политического класса.

Посмотрим, о чем все-таки договорились Владимир Путин и Манмохан Сингх. В Москве подписано соглашение о совместном создании многоцелевого транспортного самолета, а также о совместном исследовании Луны.

В частности, возможен запуск индийской ракеты с индийского космодрома, который понесет на спутник Земли российский луноход. Далее же двумя странами будут разрабатываться приборы, разведывающие на Луне полезные ископаемые. В предстоящем году проект «Лунный полигон» будет уточняться и утверждаться. Видимо, как всегда, с боями и торговлей.
Итак, здесь все хорошо. Но есть проблемы в самой чувствительной сфере – в энергетике. Индия давно уже хочет выйти за рамки проекта «Сахалин-1», стать совладельцем российских нефтегазовых компаний, обеспечить стабильные поставки энергосырья в быстро растущую страну, практически полностью лишенную запасов нефти и газа.
Работа над этим «сюжетом» ведется, но медленно. Медленно, в частности, потому, что в России популярно мнение: тут все равно ничего не получится, и вместо этого надо продавать Индии атомные электростанции. И вот здесь вступает в действие другой фактор - невиданной для Индии остроты. Он вовсе не сводится к одной лишь знаменитой индо-американской «ядерной сделке» - или «сделке 123», как ее называют, заключенной в июле этого года и проходящей сейчас через весь ад вашингтонской политической кухни. Да, добиться для себя особых условий в рамках режима ядерного нераспространения - или, точнее, вне этих рамок – немалая для Индии задача, и ради нее можно отложить подписание готового и никем всерьез не оспариваемого документа с Россией. Важно понять, что документ этот все равно заработает лишь после успешного завершения «сделки 123». Далее следует уговорить группу ядерных поставщиков, от которой зависит доступ тех или иных стран к ядерному топливу. И только потом Москва сможет получить свою долю атомного рынка Индии, хотя понятно, что американская доля будет больше.
Поэтому во многом индийцы правы – сейчас соглашение с Москвой лучше отложить. Права и Москва, опасаясь, что «отложенной» оказывается вся внешняя политика Индии, и уже не первый год.
Особо – о накаленной атмосфере, которая царит в самой Индии вокруг всего, что связано со «сделкой 123». Из-за нее там ломаются политические карьеры, выдвигаются радикальные обвинения в том, что премьер-министр и узкий круг его советников делают великую и стремительно набирающую вес страну второстепенным союзником США. Тем более, что американские оппоненты Джорджа Буша действительно стараются «нагрузить» сделку, касающуюся лишь ядерной сферы, всем, чем можно, включая «правильную» политику Дели в отношении Ирана или Китая.

Манмохан Сингх, надо признать, играет в опасную игру. Потому что мышление любого индийца, даже такого, кто принадлежит к нынешней американизировано-европеизированной элите страны, не допускает никакой подчиненной роли Индии.

Эта страна никогда уже не будет младшим партнером – ни Англии, ни России, ни США. Сингх задумал совсем иное: помочь своей стране рывком выйти в число ключевых глобальных держав. А сделать это сейчас можно лишь благодаря «ядерной сделке» с США. За нее придется заплатить, и дело в том, чтобы цена оказалась не слишком высокой. Потеря добрых отношений с Россией, срыв потепления с Китаем были бы дорогой ценой для Дели. Поэтому для Сингха игра идет на высокие ставки.
Индия в этой игре понимает: признавать факт своего упадка американцы или европейцы не готовы. Поэтому претендентам на мировое лидерство бессмысленно демонстрировать Америке мускулы, важнее найти с ней новый, соответствующий сегодняшним реалиям язык общения. Что Дели и делает - по-индийски гениально, и, по-индийски, шумно и нервно.
Будем удивляться? Такова же в сущности глобальная политика Китая, да и России. Индия сегодняшнего дня, как и Китай, и не думала выстраивать с Россией какие-то политические комбинации, чтобы напугать США или Европу. Все три державы играют сейчас в другую игру – пытаются заставить слабеющий Запад признать меняющиеся реальности и заговорить с претендентами на мировое лидерство новым, нормальным языком. Индия нашла для этого свой путь, и Москва ее хорошо понимает.
Поэтому Москва с пониманием относится к задержкам в выполнении крупных проектов - если такие задержки необходимы для ее ближайших партнеров в мире. Но понимание это имеет место лишь на самом верху нашей дипломатии. Прочая часть политического класса расстраивается или злорадствует - если речь идет о нашей «западнической» оппозиции. Что мы и наблюдаем.
Стандартные представления нашего якобы образованного класса о том, зачем Россия нужна Индии и зачем Индия нужна России, разбились вдребезги. Но это вопрос не только степени огорчения человека, читающего сообщения о визите Сингха в Москву. Дело в том, что именно здесь, в мышлении россиян, кроется главная и настоящая проблема в отношениях двух стран.

Потому что на самом деле никакого кризиса между Россией и Индией нет. Соглашение об атомных станциях готово, и подписано, скорее всего, оно будет.

Кризис есть, однако, иного рода. Россия не теряла Индию – нынешнюю, которая претендует на роль второй после Китая экономики мира в середине нынешнего столетия, и на роль не последней по влиянию политической силы в мире. Россия не может найти Индию новую, ту, которая реально существует сегодня. Потому что между двумя обществами утрачены человеческие связи, а новые налаживать мы не умеем – увлечены другими странами. Это касается и индийцев, и россиян.
Политический и деловой класс России не завоюет любовь Запада и окончательно потеряет Восток, если не поймет, что пришел иной век. Век, когда надо не только «дружить президентами» с Индией или Китаем, а еще и быть «своими» в деловых и прочих кругах этих стран. Этого пока не получается, и потому затаенные страхи «потерять» самые важные страны мира всегда будут находить себе пищу.

Дмитрий Косырев - политический обозреватель "РИА Новости"