Россия, тупики израненной памяти: от постимперских комплексов к альтернативам взаимодействия с ЕС

В контексте растущих сегодня очагов напряженности и непонимания между возрождающейся Россией и все более проамериканским Западом, издательство «де Сирт» решило опубликовать одну небольшую, но бьющую «не в бровь, а в глаз» книгу «За что и с кем мы воевали?» («Que reste-il de notre victoire? Russie-Occident: le malentendu par Natalia Narotchnitskaia», Editions des Syrtes, 208 pages, 18 euros). Труд этот принадлежит перу Наталии Алексеевны Нарочницкой, являющейся видной представительницей российского патриотического движения и, тем самым, выразительницей чаяний доброго числа ее соотечественников.

Н.А. Нарочницкая, известная в политике своей приверженностью доктрине православия, родилась в 1948 году. В свое время она была избрана депутатом от партии «Родина» и занимала пост заместителя председателя Комитета по международным делам Государственной думы.  

Ярая сторонница концепции «православного мира», основу которого составляют этнические русские, Н.А. Нарочницкая заявила о себе, выступая с критикой процессов глобализации и наднациональных, надгосударственных механизмов.  

Поддерживая право на государственный и национальный суверенитеты, она также известна своей критикой процессов дезинтеграции Югославии, при активном участии НАТО, вплоть до недавнего провозглашения независимости Косово.

Ее первая переведенная на французский язык книга, стала, конечно же, событием в книжном мире, тем более, что не так давно Н.А. Нарочницкая встала во главе российского института демократии и сотрудничества, расположенного в Париже и призванного, в частности, отслеживать нарушения прав человека на Западе.  

Эмоциональная и вызывающая полемику, ее книга, снабженная подчас весьма приблизительным переводом, - это своего рода пламенный призыв, обращенный в адрес западной общественности.  

Все повествование книги выстраивается вокруг очень болезненной проблематики победы СССР в Великой Отечественной войне, 9 мая 1945 года, над фашистскими захватчиками.  

Эта победа способствовала восстановлению исторических границ России и позволила СССР вновь обрести статус великой державы, потерянный в 1917 году, а потом вновь в 90-е годы. Кроме того эта победа способствовала подъему национального самосознания и духовного единения русского народа.  

Н.А. Нарочницкая обрушивается с резкой критикой против того, что она называет попытками Запада омрачить память о тех ключевых для России событиях, ибо они, эти попытки, лишь доказывают, что "память о победе является краеугольным камнем векового национального самосознания, препятствующего исчезновению России как государства".  

Так, даже едва заметная критика цитируемых ею историков, касающаяся заградительных отрядов НКВД или латышей, "в силу определенных политических причин" переписывающих историю, клеймится позором с ее стороны. Что уж говорить о пакте Молотова-Риббентропа и его пресловутых протоколах, о Ялте или же о параллелях, проводимых немецким историком Эрнстом Нольте между коммунизмом и национал-социализмом.  

Темные страницы этого периода, острые темы, недолго думая опущены автором: ничего не сказано о миллионах жертв репрессий, депортаций или же Голодомора на Украине в 1932-1933гг.  

Автор, разумеется, не останавливается только лишь на самой войне, а рисует обширную предысторию всех нападок и агрессии Запада против России, начиная с конца 19 века.

И здесь она опирается на чисто геополитический подход (преимущественно Маккиндера), а также целую серию ссылок на работы как российских, так и западных ученых для того, чтобы показать постоянный характер враждебной политики неблагодарного Запада, направленной на подавление и ослабление России.  

Германия, но особенно англо-саксонские державы никогда не забывали здесь о своих интересах, начиная с войны на Балканах 1878 года и заканчивая нынешними попытками расширения НАТО на восток через Украину и Грузию.  

Большинство фактов, упомянутых в книге, обоснованы, но чувствуется, что они тщательно отобраны для того, чтобы оправдать основной постулат, отличающийся явной узостью и излишней эмоциональностью.  

По мнению автора, представители так называемого "антироссийского плана XX века" оспаривают связь между русским и советским сознанием, так как без нее "война перестает быть отечественной, и таким образом у русских в XX веке нет ни своей национальной истории, ни своей государственности. Как следствие, любое внешнее вмешательство и любой внутренний протест, различного рода сепаратизм, становятся юридически обоснованными в такой ситуации".  

В книге хорошо обозначены все категории врагов России, включающие помимо вышеупомянутых представителей Запада врагов внутренних, какими, например, являются "прозападно настроенные постсоветские либералы" или же "большевики-интернационалисты", олицетворяемые трио Ленин-Троцкий-Бухарин.  

"Марксистско-нигилистическая интерпретация русской истории" в виде "либеральных и антикоммунистических разглагольствований" в ельцинскую эпоху также подвергается крике автора.  

В продолжение этой темы Н.А. Нарочницкая утверждает, что различного рода агитационные кампании в защиту так называемого свободного мира, Свободы и Демократии нужны были для того, чтобы завуалировать истинный смысл холодной войны, заключающийся в дискредитации СССР и лишении его статуса сверхдержавы, полученного благодаря победе 1945 года, а также в том, чтобы оттеснить его на восток, как можно дальше от Черного и Балтийского морей.

 В целом все это выглядит весьма логично.  

Однако ясно, что в тот исторический период антикоммунизм был сугубо делом рук США, и в аргументации автора слегка стертыми оказываются реалии той борьбы, которая происходила между соперничавшими идеократическми системами.  

На Западе, начиная с 90-х годов прошлого века, мы наблюдаем установление постдемократического порядка с его "политкорректностью", присущей всему "Свободному миру", которому отныне больше нельзя закрывать глаза на "Империю зла".  

Отчетливо проступает досадная тенденция автора обобщать в ходе повествования некоторые исторические и политические категории. Так под понятием "исторической России" понимается максимальная ее протяженность со всеми выходами к морям, откуда дальше автоматически следует, что любая территория, когда-либо присоединенная к московскому царству, должна была бы неизменно оставаться за Россией и принадлежать ей вечно.  

Также масштабно рассматривается и понятие "российского геополитического пространства", куда входит и буферная зона стран Варшавского договора.  

Ни разу автору не приходит в голову критически взглянуть на процессы такого безудержного отчуждения территорий и на саму легитимность этих процессов со стороны нерусского населения.  

Напротив, она демонстрирует острую ностальгию по имперскому прошлому России, намного превосходившей некогда границы нынешней Российской Федерации.  

Все это звучит не ново, это скорее дежа вю, и здесь достаточно вспомнить известную речь Владимира Путина 9 мая 2005 года или же ставшие уже привычными заявления российских политиков, или же новый учебник истории Владислава Суркова.  

Достоинством работы Н.А. Нарочницкой является то, что она смогла свести все эти точки зрения и разделяемые большинством россиян чувства воедино, сделав их доступными для восприятия всех следящих за происходящим в этой большой стране.  

Автор дает ключ к пониманию ее концепции мира, когда говорит о существовании у россиян "чувства их принадлежности священной Родине, не отождествляющейся с понятием Государства", чувства восходящего к православному сознанию, на котором основано в свою очередь "восприятие исторической непрерывности".

Родина, таким образом, воспринимается как метафизическое понятие и противопоставляется какому-либо конкретному политическому режиму, будь то сталинский режим или же другие существовавшие после него режимы, противостоять которым было одинаково гибельно как власовым, так и сахаровым.  

Таким образом, в размышлениях автора мы находим все запутанные противоречия, с которыми сталкиваются те, кто по разным причинам решил избавить себя от необходимости подведения итогов коммунистического режима на постсоветском пространстве.  

Стремясь показать, что ответственность за существовавшие в прошлом конфронтацию и непонимание в равной степени распространяется на всех участников отношений, наша историк приглашает французов и немцев, этих потомков Каролингов и своего рода костяк европейского авангарда, который так дорог Анри де Гросувру, отказаться от холодной войны и открыть путь для действительно эффективного взаимодействия в направлении Париж-Берлин-Москва.  

Мы можем только подписаться под этими словами, как, впрочем, и под утверждением, что будущее Европы и России тесно взаимосвязаны.  

Однако подписываясь под этими словами, будем все же отдавать себе отчет в том, что все это должно осуществляться на здоровой основе, т.е. на основе полного и честного исторического описания, лишенного в том числе и модного сегодня на Западе патологического чувства вины, чтобы наконец выбраться из этого зазеркалья, где каждый видит лишь свою собственную боль и незаживающие раны.  

Наши русские друзья должны будут постараться избавиться от постимперского комплекса, мешающего им ясно проанализировать коммунистический период их истории, то "прошлое, которое никак не уйдет в прошлое", признав, наконец, свои ошибки и совершенные преступления, коль скоро уж Россия претендует на роль единственной полноправной наследницы Советского Союза.  

Они должны будут также признать, что некогда покоренные ими народы представляют собой самостоятельные в политическом, историческом и культурном плане общности (в случае, к примеру, с прибалтами, украинцами и белорусами), и установить с ними нормальные и ровные отношения, в духе современной концепции Jus publicum europaeum.  

Это по-иному позволило бы подойти к вопросу и о самой российской идентичности, вне того исторически сложившегося образа некой все поглощающей и стирающей все отличное на своем пути империи.

Это позволило бы русскому этносу действительно вернуться в лоно Европы, своего рода этно-исторической матрицы (учитывая наши общие корни), этого обширного интегрированного пространства, характеризующегося общностью судеб входящих в него субъектов и созданного с целью противостоять всем тем вызовам, которые бросает нам новый хаотичный век.  

Грамотно выстроенная историографическая деятельность могла бы способствовать последовательному стиранию следов длительного "азиатского" отклонения на пути развития России, а также пресечь появление "нео-евразистских" теорий таких доктринеров как Александр Дугин или Александр Панарин.  

Другие - западные - европейцы со своей стороны должны будут также преодолеть свою строго западную ориентацию, проявив, таким образом, в очередной раз так свойственную им способность к метаморфическому обновлению, раскрывающую их фаустовскую идентичность, которую они не раз демонстрировали на протяжении всей своей многотысячелетний истории.  

Больше чем когда-либо сегодня нам следует проявить настойчивость и не отказываться от мечты об империи-сверхдержаве, сочетающей суверенность с дополнительными атрибутами, открывающими перспективы нового европейского и даже европейско-сибирского строительства с тем, чтобы в дальнейшем стало возможным сократить и сгладить разлом внутри европейской цивилизации, сознательно поддерживаемый между двумя полюсами Европы - романо-германским и славяно-православным.