Конфликтогенная база

Создание новой российской военной базы на юге Киргизии в дополнение к уже существующей авиабазе в городе Кант стало поводом для многочисленных прогнозов и оценок российских, киргизских, узбекских и западных аналитиков. Главная интрига создания базы, на которой планируется разместить не более одного батальона – резко негативная реакция соседнего Узбекистана, МИД которого уже выступил с соответствующим заявлением. Между тем, как о планах России по созданию в Южной Киргизии военной базы, так и о негативной реакции на этот шаг Узбекистана было известно как минимум месяц тому назад. Тем не менее, позиция Узбекистана вызвала в СМИ большой резонанс, вызвав предположения о его скором выходе из состава ОДКБ.

Идея создания на юге Киргизии военной базы обсуждалась в России как минимум с 2005 г. Однако в практическую плоскость этот вопрос перешел совсем недавно. Информация о планах по размещению на юге Киргизии военной базы появилась вскоре после того, как Киргизия 7 июля объявила о намерении сохранить американскую базу в аэропорту Манас, преобразовав ее в Центр транзитных перевозок.

Легкость, с какой восприняла эту новость Россия, предоставившая Киргизии двухмиллиардный кредит и настойчиво подталкивавшая ее к ликвидации американской базы, сразу вызвала у части аналитиков подозрения в том, что решение о сохранении базы было заранее согласовано с Москвой.

Вскоре появилась информация о визите в Бишкек вице-премьера российского правительства И. Сечина и министра обороны РФ А. Сердюкова, обсуждавших в ходе встречи с президентом Киргизии К. Бакиевым вопрос о размещении на юге республики российской военной базы. Тогда же, 12 июля Узбекистан выступил против размещения новых военных баз вблизи своих границ. Примечательно, что реакция США, назвавших размещение новой российской военной базы в Киргизии «суверенным правом республики», была совершенно нейтральной.

О том, что вопрос о размещении базы с киргизским руководством в принципе согласован, 29 июля сообщил помощник президента РФ С. Приходько. 1 августа в ходе неформального саммита глав государств ОДКБ на Иссык-Куле между Россией и Киргизией был подписан меморандум, предусматривающий размещение на юге республики дополнительного российского воинского контингента общей численностью до батальона и создание учебного центра, который, по словам главы российского МИДа С. Лаврова, будет открыт для всех участников ОДКБ и может быть сделан частью создаваемых в рамках этой организации Коллективных сил оперативного реагирования (КСОР). Соглашение о статусе и пребывании в Киргизии Объединенной российской военной базы, включая авиационную базу в Канте, узел связи российского флота «Марево» в Чуйской области, а также испытательный центр военно-морской техники на озере Иссык-Куль, предполагается окончательно подписать до 1 ноября 2009 г. Срок его действия составит 49 лет с возможностью автоматической 25-летней пролонгации. Статус российских военных и членов их семей будет приравнен к статусу административно-технического персонала посольства России в Кыргызстане.

Меморандум о создании новой российской военной базы вызвал заочную полемику руководства и экспертного сообщества Киргизии и Узбекистана, позиции которых по этому вопросу во многом противоположны. Президент Киргизии К. Бакиев, говоря на саммите о необходимости создания базы, отметил сложную военно-политическую обстановку в республике, где за последний месяц были уничтожены две группы боевиков. Непростая ситуация складывается и в граничащих с Киргизией Узбекистане и Таджикистане, где в мае-июле этого года произошло несколько столкновений правительственных сил с боевиками бывшей Объединенной таджикской оппозиции и Исламского движения Узбекистана, вернувшихся на родину из Пакистана в результате крупномасштабной операции правительственных сил в долине Сват. Вместе с тем, со своей стороны МИД Узбекистана 3 августа заявил, что «не видит какой-либо необходимости и целесообразности в реализации планов по размещению на юге Кыргызстана дополнительного контингента российских вооруженных сил», поскольку это может «дать импульс для усиления процессов по милитаризации и возбуждения различного рода националистических противостояний, а также выступлений радикальных экстремистских сил, могущих привести к серьезной дестабилизации обстановки в обширном регионе». Ответное заявление российского МИДа о том, что база в Киргизии не направлена против третьих стран, не сняло, однако, существующих между Киргизией и Россией с одной, и Узбекистаном с другой стороны противоречий.

Говоря о мотивах, которыми при размещении российской базы руководствуется Киргизия, следует учитывать тугой узел демографических, межэтнических, конфессиональных, экономических, внутриполитических и межгосударственных противоречий, который сложился в южной части страны.

Анализ этих факторов позволяет гораздо яснее осознать глубинные причины политики Бишкека и Ташкента.

Южные регионы Киргизии – Ошская, Джалал-Абадская и Баткенская области – являются географически изолированной частью страны, связанной с севером всего одной горной дорогой. Будучи менее развитыми, они страдают от аграрного перенаселения. Именно южные регионы выступают основными поставщиками киргизских трудовых мигрантов в Россию. На юге же сконцентрировано большинство проживающих в республике узбеков, численность которых на начало 2009 г. достигла 766,7 тыс. чел., что составляет почти 1/3 из 2,5-миллионного населения Южной Киргизии. По некоторым аналитическим оценкам удельный вес узбеков в южных регионах еще выше. Так, по данным М. Колерова узбеки составляют до 10% населения Баткенской, до 40% - Джалал-Абадской и до 60%- Ошской области, а в ряде приграничных районов их удельный вес достигает 90%. При этом узбеки ущемлены в политическом и этнокультурном плане, будучи почти не представленными в областных органах власти и не имея адекватных условий для функционирования своего языка, что является латентным фактором напряженности. В 1990 г. между узбеками и киргизами Ошской области уже произошел крупный межэтнический конфликт, в ходе которого погибло несколько сот человек. Опасность его повторения Бишкек и Ташкент вынуждены постоянно учитывать в своей внутренней и внешней политике.

Южные регионы являются транзитной территорией для идущего через Таджикистан наркотрафика из Афганистана, а также центром наибольшей активности радикальных исламских движений, таких как «Хизб-ут-Тахрир». Стратегическое положение на стыке границ Узбекистана, Таджикистана и Киргизии определяет их притягательность для незаконных вооруженных формирований. Именно на территорию Баткенской области Киргизии в 1999-2000 гг. вторглись отряды Исламского движения Узбекистана, бои с которыми шли в 70 км от Ташкента. Баткенские события продемонстрировали уязвимость республики перед угрозой внешнего вторжения. Между тем, вооруженные силы Киргизии, не имеющей финансовых ресурсов Казахстана, Узбекистана и Туркмении, а также опыта длительной гражданской войны в Таджикистане, оцениваются военными аналитиками как самые слабые в регионе.

Неурегулированными остаются пограничные проблемы Киргизии и Узбекистана. К настоящему времени линия государственной границы, имеющая сложный горный рельеф, согласована на 80%. Однако конфликтные ситуации возникают и на делимитированных участках. В апреле этого года возник конфликт в пограничном селе Чек, разделенном на две части между Киргизией и Узбекистаном. Представители узбекских силовых структур устроили обход проживающих на их территории граждан Киргизии, в большинстве своем узбеков по национальности, проверяя у них документы и осматривая дома. В результате обмена нотами МИДов двух стран конфликт так и не получил разрешения, а его урегулирование было отдано на уровень местных властей. После вооруженных столкновений в мае с боевиками ИДУ в Андижанской области Узбекистан приступил к сооружению бетонных стен и рытью рвов на границе с Киргизией, несмотря на договоренности не вести работ на спорных участках границы.

Растущее недовольство Узбекистана вызывают планы Киргизии по строительству в верховьях Нарына каскада Камбаратинских ГЭС, которые могут усилить его зависимость от киргизских водных ресурсов. В сельском хозяйстве Узбекистана, критически зависящем от поливной воды, работает более половины населения республики, а ее главным экспортным товаром является хлопок. При этом Узбекистану поступающая из расположенных в Киргизии верховий рек вода нужна для полива летом, а страдающей от энергодефицита Киргизии для – выработки электроэнергии зимой. Более того, располагая значительными запасами природного газа, Узбекистан нередко использует его как фактор давления на Киргизию, которая не имеет собственных углеводородных ресурсов и рассчитывает преодолеть дефицит электроэнергии с помощью строительства новых гидроэлектростанций.

Кризисная ситуация в отношениях Киргизии и Узбекистана побуждает аналитиков рассматривать самые пессимистичные варианты развития событий, включая военный сценарий.

В киргизском экспертном сообществе всерьез обсуждается возможность оккупации Узбекистаном ключевого для республики Токтогульского водохранилища, на котором функционирует вырабатывающая большую часть электроэнергии Токтогульская ГЭС. По словам киргизского политолога Руслана Акматбека, «Сегодня по обе стороны границы уже обсуждаются различные версии дальнейшего развития событий, начиная с высадки узбекского десанта на Токтогульском водохранилище и заканчивая военным вторжением узбекской армии на территорию Кыргызской Республики». Не исключают такой сценарий и российские аналитики. По словам заведующего отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрея Грозина, «Во время майских терактов в узбекском Ханабаде… пограничники двух стран оказались на расстоянии выстрела», который удалось предотвратить лишь благодаря вмешательству руководителей пограничных ведомств и высшего политического руководства Киргизии. В том случае, «если бы события развивались по наихудшему сценарию, Узбекистан, который обладает военным преимуществом над всеми ближайшими соседями, мог бы посчитать себя вправе преследовать террористов и на территории сопредельного государства». Следует учитывать, что опыт участия в военных действиях на территории соседних республик бывшего СССР у вооруженных сил Узбекистана уже имеется – во время гражданской войны 1992-1997 гг. в Таджикистане они активно действовали на стороне правительственных сил против подразделений Объединенной таджикской оппозиции.

В этом контексте положительная реакция Киргизии на размещение новой российской базы, как и ее активное членство в ОДКБ, становятся гораздо более понятными. В отличие от Узбекистана Киргизия подписала все соглашения по созданию Коллективных сил быстрого реагирования (КСОР), которые планируется сделать основной составляющей военной организации ОДКБ. Поэтому размещение в южной части республики ограниченного российского воинского контингента, даже в составе одного батальона, будет являться для Киргизии существенным фактором стабильности.