Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
29 марта 2024
Исламофобия: игра без правил (часть 2)

Исламофобия: игра без правил (часть 2)

Мифы и реальность «исламского терроризма»
Андрей Степанов
24.09.2008
Исламофобия: игра без правил (часть 2)

Окончание. Начало см. "Исламофобия: игра без правил (часть 1)"  

Исламский экстремизм, включая терроризм, представляет собой крайнюю степень реакции на раздражающие мусульманскую умму факторы. Но не только.

Болезненная модернизация в большинстве стран исламского мира – процесс объективный и потому неизбежный - деформирует и разрушает традиционные социально-экономические структуры, лишает миллионы людей привычного образа жизни, вызывает у них чувства безысходности и отчаяния. Новые уклады социально-экономической жизни, порождаемые процессом глобализации, не в состоянии вместить в себя значительную часть тех, кто потерял работу, собственность, привычный статус. Образуется существенный потенциал социального недовольства, который зачастую принимает такую форму протеста и борьбы за существование целых социальных слоев, как радикально толкуемый ислам.  

Ранняя эпоха формирования исламского государства с сильными элементами эгалитаризма идеализируется, общество, построенное на основах мусульманского законодательства – шариата - противопоставляется навязываемой исламскому миру западной демократии, концепции прав человека и «продажным» прозападным местным режимам.

В Коране же и сунне – своде преданий о том, как поступал пророк Мухаммед в том или ином случае – находится немало идеологических оправданий для священного джихада, борьбы с неверными и со всем, что с ними ассоциируется.

 Массовое ощущение отчуждения, особенно в эмигрантских общинах в Европе и США, усугубляется мощным натиском западной массовой культуры, во многом противоречащей культурным традициям и нравам мусульман. Как результат - в основном в среде мусульманской молодежи возникает тенденция к экстремизму, вплоть до применения насилия, в том числе и против мирных, гражданских представителей «чуждого Запада», а также против их тайных и явных сообщников в самом исламском мире.  

Первое, что приходит в голову при попытке задуматься о способах борьбы с подобным явлением - это необходимость устранения самых явных и очевидных «раздражающих» для мусульман факторов, то есть справедливое урегулирование ближневосточного конфликта, обеспечение свободы доступа к исламским святыням в Иерусалиме, прекращение американской оккупации Ирака и вывод войск НАТО из Афганистана. Однако объективные процессы глобализации отменить невозможно.  

Наиболее опасным представляется крайне идеологизированная транснациональная сетевая, то есть лишенная организационного центра, исламская террористическая структура, своего рода всемирная Аль-Каида.

Ее конечная цель не захват власти в какой-то части исламского мира, а отрицание политической власти вообще и создание «на земле царства божьего».

Для противодействия ей вряд ли окажется эффективным пропаганда миролюбивых, гуманистических сур Корана и противопоставление их тем сурам, где говорится о джихаде и шахидах - борцов за веру, мученически отдавших свою жизнь ради этой цели.  

Упор на умеренный ислам, поддержка придерживающихся его улемов – богословов, строительство под официальным патронажем мечетей и государственное финансирование исламских благотворительных фондов, а также попытки диалога умеренных в исламе с радикалами не дают искомого результата. Борьба национальных спецслужб с транснациональным терроризмом методами агентурного проникновения также показала низкую эффективность. Ячейки всемирной исламской террористической сети строятся на основе семейно–клановой принадлежности и тесных дружеских уз, проникнуть в них извне весьма затруднительно. Коллективные же репрессии лишь питают экстремистские организации новыми членами.  

Многие специалисты в области борьбы с терроризмом полагают: основная задача состоит в том, чтобы не позволить возникающим в национальных рамках склонным к экстремизму группировкам интегрироваться во всемирную террористическую сеть. Для этого необходимо противопоставить радикальному исламу не менее привлекательную массовую идеологию в виде национализма. Такой подход в конечном итоге оказался весьма действенным для подрыва и развала всемирной коммунистической квазирелигии и соответствующей интернациональной организации. Как справедливо отмечается в хартии, основном программном документе палестинского исламского радикального движения ХАМАС, «с убеждениями можно воевать только убеждениями».  

Поскольку побудительным мотивом к радикализации недовольных своим положением и отношением к себе мусульман служат конкретные примеры западного вмешательства в конкретных исламских государствах, то наилучший способ предотвратить сползание возникающих там экстремистских организаций к транснациональному терроризму - их «национализация», вовлечение в политику, признание за ними статуса полноценного игрока на внутриполитической арене, естественно, при сохранении своей религиозной окраски. То есть проблема заключается в становлении своеобразного симбиоза этнического и конфессионального национализма и политизированного ислама.

Главное – заинтересовать экстремистов перспективой доступа к реальной власти с ее возможностями и обязательствами.

Это особо справедливо по отношению к таким известным ближневосточным организациям, как суннитское палестинское движение ХАМАС и ливанская шиитская политическая организация Хезболла. Чем дальше, тем больше втягиваясь в национальную и региональную политику, они становятся умереннее, начинают мыслить и действовать согласно категориям реальной политики, структурно преобразуются в организации иерархического типа. А с такими уже можно вести предметный разговор, поскольку у них появляются конкретные интересы, которые можно удовлетворить на государственном уровне.  

Институализировавшись, исламские экстремисты могут и должны принимать участие в политических процессах, скажем, в муниципальных, парламентских и президентских выборах. А это предполагает постепенное приобщение к обычной политической практике: поиск союзников и компромиссов, гибкое реагирование на меняющуюся ситуацию. Таким путем пошла самая мощная в смысле широкой поддержки египетская исламская организация «Братья-мусульмане». Власти всячески препятствуют ей, и она вынуждена действовать в условиях запрета и чрезвычайного положения. Однако с постепенной отменой политических ограничений шансы «братьев» придти к власти в Каире многократно возрастают.  

Характерно, что глобальный исламский экстремизм все более находит точки соприкосновения с замешанным на отдельных положениях марксизма левым радикализмом. Отнюдь неслучайно один из идеологов исламского терроризма египтянин Сейид аль-Кутб начал свою политическую деятельность с поддержки социалистических идей, а один из иранских идеологов исламской революции Али Шариати пытался соединить отдельные положения ислама с марксизмом.*

Более того, в последних записанных на видео выступлениях Усамы бен Ладена его критика мирового империализма и «большого сатаны» – США все более черпает аргументы в риторике левых радикалов марксистского толка.

Всяческое поощрение этого процесса также способствует положительной эволюции исламского экстремизма, так как помогает выбраться за пределы узкого религиозного мировоззрения.  

Весьма эффективным представляется делегирование ряда властных полномочий представителям радикального ислама в системе политической власти. Скажем, назначение известных исламистов, которые уже достаточно созрели для участия в политике на национальном уровне, на высокие административные посты вплоть до министерских должно продемонстрировать в лучшем случае их способность работать в одной команде с представителями других конфессий и политических организаций, а в худшем – продемонстрировать свою полную несостоятельность. Примеры первого рода – участие в национальных правительствах руководителей ХАМАС и Хезболлы, пример второго рода – назначение покойным иорданским королем Хусейном ряда исламистов на министерские посты с последующим их снятием из-за полного развала порученной им работы.  

Одновременно необходимо разделять исламских экстремистов, постоянно выискивая среди них наиболее разумные, гибкие, образованные - а среди руководства экстремистских организаций немало людей с дипломами о высшем образовании - способные к эволюции элементы. Не компрометируя их, как правило, высокие морально-этические качества, рекомендуется привлекать исламистов не просто к благотворительности, к распределению среди нуждающихся верующих кем-то накопленных материальных благ и денежных средств, а к процессу их создания в контексте широкого национального и международного партнерства разделения труда. Иначе производство материальных благ ограничится ремесленными мастерскими и примитивной механизацией в системе созданных исламскими экстремистами благотворительных фондов.  

Что же касается «царства божьего на земле», то улучшение материального положения широких мусульманских масс, повышение их жизненного и образовательного уровня, подключение к активной политической жизни способны трансформировать эту идею в другую: «царство божье на том свете», а на земле лишь подготовка к нему. Но это уже требует, в свою очередь, не просто трещины в тоталитарной исламской догматике, а ее серьезной реформы. Если это и произойдет, то в весьма отдаленном будущем.  

 

 

 

 

Специально для Столетия


Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..