Две Кореи — два стандарта

Западные средства массовой информации уже создали из КНДР образ некоего монстра, который угрожает всему миру. Но о своем союзнике Южной Корее в Вашингтоне отзываются только в превосходной степени.

В апреле нынешнего года Северная Корея запустила ракету-носитель «Ынха-2» со спутником «Кванменсон-2». Несмотря на официальные заявления властей КНДР о «полном успехе» испытаний вторая ступень и сам спутник либо не разъединились вообще, либо разделились, но слишком поздно. В любом случае, обе разгонные ступени и спутник упали в Тихий океан. Международные специалисты, оценивая запуск с технической точки зрения, охарактеризовали его как «частично успешный».

В августе с полигона на острове Венародо Южная Корея произвела запуск двухступенчатой ракеты-носителя со спутником. Первая ступень отделилась в штатном режиме, но вторая ступень и сам спутник разделились позже, чем ожидалось. В результате спутник так и не вышел на расчетную орбиту, связь с ним не была установлена, представители Южной Кореи признали спутник «утерянным». Комментируя результаты запуска, министр образования, науки и технологий Южной Кореи Ан
Бён Ман признал, что «успех можно назвать лишь частичным».

Все очень похоже, не правда ли? Однако посмотрим на то, какова была реакция международного сообщества на оба, казалось бы, схожих запуска. Вплоть до самого последнего момента Пхеньян то обещаниями, то угрозами пытались отговорить от запуска. После же старта ракеты в экстренном порядке был созван Совет Безопасности ООН. Через неделю бурных прений была принята резолюция № 1874, которая еще больше ужесточила международные санкции в отношении КНДР, введенные в 2006-м после ядерных испытаний Пхеньяна.
Реакция подавляющего большинства стран варьировалась от «выражения сожаления» - Россия, Китай - в связи запуском с откровенными требованиями как следует наказать Север - Япония, США - и полностью изолировать его от международного сообщества.

Что с южнокорейскими запусками? Стоявшая в авангарде сторонников самых жестких санкции в отношении Севера Япония заявляет, что «космическая программа Юга не вызывает у нее опасений». Остальные критики, включая США, РФ и КНР, попросту молчат, дескать, это внутреннее дело Республики Корея.

Вопрос: почему же такая разница в оценках? Те, кто считают данный подход верным, утверждают, что между южнокорейским и северокорейским запусках существует большая разница. Аргументы наготове.

№ 1: КНДР проводила испытания боевой ракеты, не имея намерений запускать спутник, тогда как РК «по-честному» выводила научно-исследовательский спутник. Однако, как признали даже консервативные южнокорейские СМИ, доказательств того, что Пхеньян испытывал именно боевую ракету, нет. Опустим технические детали, в любом случае, никто не может аргументированно доказать, что КНДР испытывала боевую ракету, а не выводила спутник. Вспомним реакцию на первый северокорейский космический эксперимент в 1998-м, когда Пхеньян без предупреждения запустил ракету большой дальности. Там тоже не все пошло гладко, ракета перелетела через Страну восходящего солнца, жутко напугала японцев и вызвала бурю критики со стороны международной общественности. Пхеньян заявил, что он пытался вывести спутник, но его даже не стали слушать, все принялись утверждать, что испытывали именно боевую ракету, а не ракету-носитель со спутником. Однако в 2005-м один мой знакомый южнокорейский журналист получил доклад местной разведки, в котором признавалось: Север пытался вывести именно спутник, но неудачно. Эти выводы были опубликованы, но семь лет спустя уже никого не интересовали. Это - к вопросу о том, что «КНДР испытывает только боевые ракеты».

№ 2: КНДР проводила испытания с целью совершенствования военной компоненты ракетной программы, вывод спутника не был конечной целью, задачей стояло совершенствование боевых ракетных технологий. А вот южнокорейская программа носит исключительно мирный характер. Схожий посыл, но есть и нюансы. То, что сфера «мирного освоения космоса» и неизменно сопутствующих ей ракетных запусков «спутников абсолютно гражданского назначения» имеет двойное назначение — секрет Полишинеля. Да, произведя запуск, Северная Корея приобрела важный опыт, который поможет ей, в том числе, совершенствовать и боевые ракеты. Однако, с точки зрения технологий, если вы смогли запустить спутник, это не значит, что вы успешно создадите ракету,
которая доставит боеголовку в штаб врага. Технологии все же по ряду важных параметров различаются. Главное, кто скажет, что Южная Корея полученные технологии не будет использовать в целях «оборонки»? Конечно, будет. Когда официальные представители Сеула на английском языке комментируют «плюсы» создания собственной космической программы, то не говорят о повышении обороноспособности. А вот между собой считают одним из главных аргументов в пользу дальнейшего финансирования программы: мол, сможем сами запускать спутники-шпионы, а там и ракеты создадим, чтобы северокорейскую угрозу нейтрализовать. Так что Юг и Север здесь, как минимум, не отличаются.

№ 3. КНДР нарушила международные соглашения, которые не позволяют ей проводить подобные испытания. Но на Юг такие ограничения не накладывались.

Обычно сторонники подобных заявлений любят вставлять в свои высказывания пассаж: «с точки зрения международного права». Но вот назовите хоть одно соглашение, в котором КНДР обязалась не испытывать ракеты!

Часто апеллируют к резолюциям ООН. Однако требовать исполнения резолюций ООН от государства именно с правовой - а не с моральной, дипломатической и прочей - точки зрения можно лишь в том случае, если это государство поставило свою подпись или иным образом согласилось на резолюцию. А КНДР, как можно догадаться, не подписывало ни резолюцию №1718, введенную после ядерных испытаний 2006-го, ни на №1874. Ради справедливости следует отметить, что ссылки на эти резолюции как на причину для того или иного поведения КНДР доводится слышать, в
первую очередь от политиков, а не от юристов-международников, которые понимают несостоятельность подобной аргументации.
Более того, если уж вести разговор в международно-правовой плоскости применительно к апрельскому запуску ракеты, то здесь позиция Пхеньяна выглядит железобетонной. Есть международное соглашение, подписанное подавляющим большинством государств, которое предусматривает «всеобщее право на мирное исследование космоса». А как исследовать космос, не запуская спутники и прочие аппараты? КНДР постоянно напоминало об этом всеобщем и признанном праве, пока шли споры по поводу того, можно или нет Пхеньяну запускать «Ынха-2». С чисто правовой точки зрения, возражений у оппонентов Севера не было. Кроме того, КНДР выполнила все формальности, которые должны быть соблюдены при запусках: сообщила об этом в международные организации, указав время и район запусков и зоны, где ожидается падение обломков разгонных ступеней. Юг поступил точно также. В этой связи вспомнились слова одного западного эксперта, чей голос тогда резко выделялся на фоне стройного хора клеймивших КНДР. Он сказал, что эти действия надо только поощрять и одобрять, так как впервые за всю историю Пхеньян при запуске стал выполнять все принятые международные нормы: заранее уведомил, сообщил приблизительные параметры. То есть Север попытался показать, что он готов действовать цивилизованно, но международное сообщество, по крайней мере, на уровне большинства государств, этого не оценило, а жаль.

Вспоминается беседа с одним российским дипломатом, который в свое время принимал участие в переговорах, где представители Москвы мягко пытались убедить Пхеньян не проводить какой-то запуск.

Ответ был предсказуемым: «Россия запускает ракеты, США запускают, Китай запускает, Япония запускает, Южная Корея собирается запускать, а почему нам нельзя?». Как отметил мой собеседник, «логично возразить было трудно».

№ 4. Случаи с запусками Югом и Севером ракет-носителей принципиально различается. Юг всегда соблюдал международные соглашения по ограничению вооружений, является примерным членом международного сообщества, а Север — систематически их нарушает. Поэтому Югу можно проводить запуски, а Северу — нет.
Примерно так высказался высокопоставленный чиновник южнокорейского министерства образования, науки и технологий, ведомства, которое курирует всю космическую программу Сеула. Оценка чисто эмоциональная в стиле «Вы - плохие, потому вам нельзя, а мы — хорошие, потому нам можно».

Приведу в ответ слова посла КНДР в Лондоне, когда он защищал право своей страны проводить запуск спутника: «Если человек взял в руки нож, это не значит, что он становится преступником. Ножом можно и колбасу резать». Опять же логика ясна: вы докажите, что мы собрались во вред другим это использовать.

Да, КНДР провела ядерные испытания в 2006-м. Но ведь и Южная Корея не безгрешна. Когда представители Юга начинают говорить, какие они «белые и пушистые», хочется напомнить о двух соглашениях, которые Сеул подписал в свое время под давлением Вашингтона. Одно запрещает Южной Корее создавать баллистические ракеты дальностью более 300 км и полезной нагрузкой более 500 кг, а другое - перерабатывать использованное топливо со своих АЭС. Откуда они взялись? Эти договоренности и есть правовая основа, которая блокирует все возможные попытки южан создать свои мощные ракетные
арсеналы, а также сырье, пригодное для атомного оружия.
В свое время у США как раз были серьезные подозрения, что Юг попытается создать свою ядерную программу. Вашингтон настоятельно просил Сеул не делать это.

В конце концов, главный ученый-ядерщик из Южной Кореи при невыясненных обстоятельствах погиб в автокатастрофе, а правительство РК заставили подписать оба соглашения.

Именно их сейчас южане хотят как минимум скорректировать — увеличить разрешенную дальность баллистических ракет и получить возможность перерабатывать ядерное топливо... Или, вот еще: в сентябре 2004-го разгорелся большой скандал, когда выяснилось, что группа южнокорейских ученых из государственного научного центра, как тогда говорилось, «исключительно по своей инициативе и только в научных целях» проводила опыты с применением лазера для обогащения урана. Что обогащенный уран используется для создания атомного оружия, знают все. В результате приезжали несколько проверок из МАГАТЭ, скандал замяли. Но представьте себе реакцию Запада, если бы выяснилось что такие «чисто
научные опыты» проводила КНДР?

Да, действия Северной Кореи часто провоцируют напряженность и далеко не всегда совпадают с тем, что хотелось бы Москве или кому-то еще. Но правовых способов обязать КНДР отказаться, не говоря уже мирной, но даже от военной ракетной программы нет, да и не может быть в принятой международно-правовой системе. Неплохо было бы еще отказаться и от двойных стандартов применительно к двум Кореям.